Искусственный интеллект доказал нелегитимность победы Владимира Путина на президентских выборах в России в 2018 году, пишет "Новая газета Европа".
Через программный комплекс на основе нейронных сетей "Ревизор" пропустили выборку видео с голосования 18 марта 2018 года. Программа изучила данные с более чем 1200 избирательных участков в 29 регионах России. Нейросеть научили определять урны для голосования и даже отличать избирателей от сотрудников ЦИК. В итоге после подсчетов программа обнаружила масштабные расхождения с официальными данными по явке избирателей в 11 регионах России. При этом выводы нейросети были почти идентичны подсчетам независимых наблюдателей, пишет "Новая газета". Таким образом, "Ревизор" продемонстрировал, что Путин вообще не был избран президентом, поскольку в реальности на избирательных участках не было тех миллионов людей, о которых заявляли власти.
Согласно официальным данным, выборы 2018 года Путин выиграл, получив более 76 процентов голосов – в абсолютных цифрах это более 56 миллионов голосов. Математик Сергей Шпилькин, который статистически анализирует результаты выборов, в 2018 году говорил, что в реальности за Путина проголосовали на 10 миллионов человек меньше.
Подробнее о работе программы "Ревизор" и о том, можно ли будет так же проанализировать результаты голосования на президентских выборах в 2024 году, в эфире Настоящего Времени рассказал соруководитель движения "Голос" Роман Удот.
– Объясните, пожалуйста, подробнее: что подтвердил искусственный интеллект? Что голоса за Путина в 2018 году были вброшены?
– Искусственный интеллект подтвердил, что количество людей, подошедших к урне на участке, не соответствует тем цифрам, которые объявила Центральная избирательная комиссия. Это очевидный факт.
Ранее этим занимались люди. Люди могли проверять камеры, смотреть записи, считать, какое количество людей подошло. Но это очень трудоемкая работа, и мы научили нейросеть делать это. Современные технологии это позволяют: людей считают на трамвайных и автобусных остановках, в аэропортах – везде [можно посчитать] количество людей, проходящих через какие-то места. Это уже общая технология.
Сложнее было, например, научить машину определять урну, отличать ее от других объектов – тумбочек и прочих. Когда это удалось, то подсчитывать количество людей мешали члены комиссии, родственники, бегающие дети. Когда удалось научить машину отличать поведение человека перед урной, определять плечо, руку, направление голов, точность стала достаточной, она стала совпадать с тем, что ранее определяли волонтеры. Такие проекты были, они были публичные. Но, к сожалению, зная наши власти, нам приходилось разрабатывать "Ревизора" не так публично, как нам бы хотелось. После того как власти узнали, что "Ревизор" готов, они закрыли доступ к видеотрансляциям.
– То есть в этом году определить достоверность явки через нейросеть будет невозможно? Видеонаблюдение на участках есть, но к нему нет доступа?
– Возможно – дайте нам только видео. Если у Центральной избирательной комиссии будут какие-то сомнения и им захочется доказать, что выборы были честными, мы открыты. Дайте нам видео, мы покажем работающую сетку, вы можете ее перепроверить. Мы регулярно сажаем волонтеров, которые берут отрезки времени или какие-то отдельные участки и перепроверяют машину. Мы ее усовершенствуем, если находится какая-то ошибка. Откройте записи. Почему вы скрываете от людей то, как они голосуют? Никаких секретов в этом нет. Это публичное мероприятие в публичном месте. Если вы скрываете, то мы подозреваем, что вы скрываете улики преступления, которые мы ранее находили на видео.
Вы знаете, интернет переполнен вбросами, каруселями, нападениями на избирателей и всем другим, чем грешит избирательная комиссия в Российской Федерации. Это все возможно. Невозможным это делает только закрытие доступа.
Вы вообще должны подумать, что Путин придумал эти трансляции, чтобы доказать свою легитимность в 2012 году. И вдруг без его ведома они закрывают публичный доступ, я думаю, не спросив его, потому что Центральная избирательная комиссия никак не может искоренить фальсификации в собственных рядах. Это говорит о том, что те годы – 12 лет с того момента, как были введены трансляции, – не прошли даром. Люди научились определять фальсификации. Вы видите, мы даже вырастили своего "Ревизора", научили его считать людей, подошедших к урне и голосующих. Общество готово к этому, оно готово обрабатывать эту информацию и готово делать заключение: честные были выборы или нет. И вдруг нас этой информации лишают как раз на тех судьбоносных выборах, для которых эта технология была придумана самим действующим президентом. Я считаю, что Центральная избирательная комиссия в данном случае допустила подрыв его легитимности, если они начинают прятать улики.
– Как вы считаете, есть ли смысл в этом году избирателям или членам избирательной комиссии фиксировать какие-либо нарушения? Какие вы дали бы советы, чтобы делать это законно?
– Прежде всего я хочу нас поздравить. За годы, которые прошли в борьбе за честные выборы, я уже сейчас, несмотря на давление, несмотря на то, что не были даны направления партий в том объеме, в котором мы, гражданские активисты, привыкли их получать, тем не менее мы уже видим вбросы, пачки, лежащие на дне урн, мы видим в Воронежской области вброшенные в урну до открытия участка бюллетени, подвешенные системы ДЭГ(дистанционного электронного голосования) – кстати, это еще одна опасность. Впервые на выборах президента применяется эта абсолютно непрозрачная и недоступная контролю гражданского общества, даже комиссиям, технология.
Вы должны понимать, что эти выборы, конечно, абсолютно уникальны в том плане, насколько они пройдут тайно. Поэтому тем ценнее любые доказательства, которые сейчас поступают в общественное пространство. После того как СМИ были удушены в России, у нас осталось только общественное пространство, интернет, социальные сети и редкие СМИ, вынужденные бежать за границу, что позволяет нам обращать внимание на эти фальсификации. Люди работают, люди по-прежнему с мест сообщают нам, что происходит на участках. И мы видим, что уровень фальсификаций не упал, а только вырос.
– Я так понимаю, что остается еще возможность снимать на телефон. Если вы видите какие-то нарушения, то выкладываете в соцсети?
– У наблюдателей есть законное право вести съемку, предупредив об этом избирательную комиссию, на [участке] которой они находятся. Такое происходит постоянно. Мне больше всего нравится, что простые независимые граждане, несмотря на то, что наблюдателей нет на участках, сами становятся наблюдателями, сообщают нам о том, что произошло, что они увидели, о том, что они не согласны с тем, что на участке происходит нарушение закона.
