Иван Филиппов – журналист и писатель, блогер, автор телеграм-канала "На Zzzzzападном фронте без перемен", в котором он обозревает и анализирует, что происходит в так называемых Z-пабликах – блогах и каналах российских пропагандистов, "военкоров" и сторонников вторжения России в Украину. Во время специального эфира Настоящего Времени, посвященного второй годовщине начала полномасштабной войны, мы поговорили с Иваном о том, что обсуждают российские пропагандисты в связи с этой датой, как меняются настроения в Z-пабликах и что заставляет авторов некоторых из них сомневаться в целесообразности войны, которую в России требуют называть "СВО" – "специальной военной операцией".
— Что происходит в день второй годовщины в Z-пабликах?
— Им день второй годовщины, наверное, очень сильно испортило падение самолета А-50 – и это, честно говоря, главная тема. Второй раз за время войны сбит самолет, который прежде в истории никогда никто не сбивал, а здесь уже второй падает. Это самолет, который стоит колоссальных 31 млрд рублей, и он набит уникальным оборудованием, и работают на нем уникальные люди, которых совершенно нечем заменить. Это событие Z-сообщество абсолютно потрясло, и они его обсуждают.
Они сформулировали для себя причину, что сделала это российская ПВО – как и предыдущий самолет, как и еще порядка десяти, я думаю, уже случаев friendly fire. Для них нет никаких сомнений, что это русская ПВО, потому что даже те, кто пытается на эту тему как-то рефлексировать, говорят, что это почти 300 километров от линии боевого соприкосновения. И мысль о том, что у Украины есть способность в небе над Кубанью сбивать военные самолеты, их настолько не радует, что уж лучше пусть свои. Это на самом деле такая, знаете, довольно классическая история про два стула – ситуация, в которой Z-авторы оказываются довольно регулярно. И если министерство обороны выбирает молчать и просто не признавать потерю, вообще ничего не говорить, как это происходило и происходит постоянно, то у Z-авторов есть необходимость какую-то версию выбрать. Вот они и выбрали версию "дружественного огня".
Но тот факт, что второй раз подряд это происходит, их искренне потряс. Знаете, когда ты читаешь много, ты более-менее можешь уже понимать, какие эмоции испытывает автор. Они не верили своим глазам.
— Среди этих авторов есть так называемые придворные военкоры – это Сладков, Коц, Стешин и так далее. И их иногда прорывает на некоторое откровение. Можно ли сказать, что для них что-то меняется, у них просыпается что-то человеческое, происходит понимание, что война – это плохо?
— Нет, у них нет. И у них действительно, вы совершенно правы, их иногда имеет смысл почитать, потому что случайно там могут появиться посты, заслуживающие внимания. У моих коллег, которые так же, как и я, их читают и анализируют, есть теория [на этот счет], которая связана с вечерним временем употребления алкоголя. Но нет, у них, конечно, никаких изменений нет, они абсолютно победные, бравурные, особенно Сладков. Коц написал недавно какой-то текст, даже не лакейский, а что-то совсем запредельное – о военном гении Владимира Путина, который в деталях знает обстановку на фронте. Сладков пишет о грядущих военных победах, это не очень интересно. Нет, у них нет никаких сомнений.
Там, вы знаете, где начали появляться сомнения? На прошлой неделе произошло событие, которое искренне потрясло Z-паблики, и на самом деле не только Z-паблики. Я имею в виду самоубийство военного автора и просто военного, который с 2014 года с оружием в руках был на Донбассе – Андрея Морозова, который известен был как Мурз и как автор канала "Нам пишут из Янины". Он покончил с собой, застрелился. Во-первых, его сначала довольно плотно травили сотрудники Владимира Соловьева Юлия Витязева и Армен Гаспарян – так прицельно и конкретно. Он даже их в своей предсмертной записке называет.
Но главная причина была в том, что Мурз на протяжении многих лет и точно на протяжении всего полномасштабного вторжения занимался тем, что писал о проблемах, с которыми сталкивается российская армия. Его последний текст был о том, что вот два года, вот истории про потерю [первого] А-50, про все на свете – и ничего не меняется, и никого не наказывают, а наказывают только тех, кто говорит о проблемах. И после этого он застрелился.
Это событие на очень многих авторов произвело впечатление. Я впервые за два года прочитал сразу два текста – это не то чтобы какие-то большие и вам даже неизвестные Z-авторы, но это авторитетные Z-авторы. Так вот один прямо остановился в шаге от вывода, что, может быть, вообще все это неправильно, может быть, мы действительно не тем занимаемся?
— Что имеется в виду? Неправильно, что Мурза травили, или неправильно, что война?
— Война. Вот именно про войну. Нет, про то, что затравили, конечно же, они все в этом вопросе солидарны, там нет никаких сомнений. А появляются сомнения в целесообразности войны.
— А в принципе эти Z-паблики, по вашим оценкам (понимаю, что нет социологии никакой), имеют влияние на российское общество?
— Нет, они не имеют никакого влияния на российское общество. И мы можем это видеть вот почему. Это, на самом деле, легко доказуемое утверждение. Z-паблики рады и счастливы, когда они могут к чему-то, например, призвать – и потом радостно написать: вот, государство к нам прислушалось. Но это только те случаи, когда государство и так бы это сделало. Они не умеют формировать повестку, они не умеют решать проблемы на государственном уровне, у них нет ни влияния, ни даже политической субъектности. Это очень хорошо видно: если они движутся в кильватере у государства, то тогда создается иллюзия какого-то влияния. Но когда речь идет про вопросы, которые для них по-настоящему важны, – там никакого влияния. Они два года пишут об одном и том же, и проблемы не решаются.
Всю прошлую неделю – я даже думаю, что доклад министра обороны Шойгу Владимиру Путину, потряс их больше, чем потеря самолета А-50, – они были искренне удивлены и возмущены тем, что Шойгу говорит, что поселок Крынки полностью под контролем российской армии и зачищен, а там некоторое количество авторов Z-каналов воюют. Вообще у Z-сообщества очень неплохое представление о том, что и как происходит именно в Крынках, они знают, что Крымка не под контролем российской армии, – и они пишут о том, что да, сняли видео с российским флагом, но это видео было самоубийственным и сделано оно было для того, чтобы конкретный военачальник получил генерала. И после доклада он действительно получил генерала. Но никакого отношения к реальности это не имеет.
Почему это важно? Потому что это происходит на второй год войны, это не то что у них теперь есть какие-то иллюзии. Нет у них никакого влияния, все вещи, которые им важны, игнорируются, все, что они просят, игнорируется. Единственная их сейчас главная задача – и они об этом пишут последние 5-6 месяцев – это как бы им самим не сесть за дискредитацию армии, поскольку им уже угрожают.
— А как они себе представляют "победу"? Как они себе это рисуют?
— Вы знаете, это, наверное, не самый интересный вопрос, потому что на него будет формальный ответ. Формальный ответ: "победа – это русский флаг над Киевом". Это вам исполнит условный Захар Прилепин. Какие-то более вменяемые Z-авторы давно уже честно про это не пишут, а Прилепин, исполняющий в Z-сообществе роль Христа ради юродивого, как бы всерьез говорит об этом.
Но важно не это, важно то, что у них нет образа будущего. Когда вы говорите с антивоенным человеком, с людьми, представляющими украинскую сторону, – у них есть какой-то образ будущего и понимание этого будущего. Мы защитим свой дом, или мы добьемся того, что Владимир Путин не будет президентом, и тогда произойдет то-то и то-то… У них нет образа будущего, они не понимают, что будет после победы. Более того, вопрос про победу интересен тем, что цели войны на вторую годовщину тоже не то чтобы все понимают.
Конечно, сейчас этих текстов стало меньше, пожалуй, пик их был где-то к концу осады Бахмута, вот тогда было максимальное количество текстов типа: "А мы вообще за что воюем? Можно нам, пожалуйста, объяснить наконец, потому что, когда что-то новое говорят первые лица государства, мы не до конца понимаем". Сейчас таких текстов меньше, но они до сих пор есть. Вы понимаете, они до сих пор есть в военных каналах на второй год войны.
