В Азербайджане накануне завершился первый раунд переговоров по Нагорному Карабаху. Делегация армян непризнанной республики получила от азербайджанской стороны план мирного договора. Никаких решений еще не принято.
Будет следующая встреча. Баку обещал обеспечить поставку продовольствия и топлива в Карабах в скором времени. Когда – не уточняется. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков отказался давать оценку, когда может быть подписан договор. Но в Кремле считают, что Армения и Азербайджан уже существенно продвинулись в этом вопросе. В Ереване заявили, что готовы принять до сорока тысяч семей беженцев.
Переговоры и будущее Нагорного Карабаха Настоящее Время обсудило с Сергеем Даниловым, заместителем директора украинского Центра ближневосточных исследований.
– Почему после встречи так и не последовало окончательного соглашения между армянами Нагорного Карабаха и представителями Азербайджана, как вы думаете?
– Там были просто намечены конкретные шаги. У меня такое впечатление, что азербайджанская сторона, учитывая опыт российской оккупации украинских земель, очень осторожно подходит к процессу реинтеграции и не собирается делать тех ошибок, которые сделала российская армия, когда вторглась и столкнулась с сопротивлением населения.
Процесс затягивается вполне рационально азербайджанской стороной для того, чтобы снизить накал эмоций и показать, что армянам в Карабахе будет безопасно и катастрофы для них не произойдет.
– А будет ли безопасно, как вы думаете?
– Я могу ошибаться, это только время покажет, как будет, если останется армянское население, армянское меньшинство в Азербайджане, как они будут себя чувствовать. Мне кажется, из тех сигналов, которые идут из Баку, и о чем говорят в экспертной среде, что желание сделать витрину из Ханкенди, из Степанакерта, у Алиева есть и показывать, что армяне могут жить. Это для него очень удачный ход. Другое дело, что и азербайджанцы, и армяне могут столкнуться с операциями под чужим флагом, когда, например, убьют какую-то семью армянскую на территории Карабаха и обвинят в этом азербайджанскую сторону. А кто это сделал – потом будет долгое разбирательство. Но накал страстей в результате опять будет высочайший. Это очень сложная ситуация, и прогнозировать ее сложно.
– То есть межэтнические конфликты в целом вы не исключаете? И неважно, это будет провокацией или действительно так может произойти?
– Я думаю, что Баку будет делать все возможное, чтобы не допустить ни провокаций, ни межэтнических столкновений.
– Вы уже говорили про реинтеграцию. Я бы здесь тоже хотел процитировать представителя президента Азербайджана, который был на этих переговорах. Он сказал следующее: "Были проведены обсуждения по вопросам восстановления инфраструктуры, реинтеграции, организации деятельности армянского населения Карабаха на основе Конституции и законов Азербайджанской Республики". Понимаете ли вы, что может подразумевать под собой та самая реинтеграция и организация деятельности армянского населения Карабаха? Как это может выглядеть на практике?
– Прежде всего будет дан выбор, получать гражданство или нет, будет процедура получения гражданства, будет появляться инфраструктура вся: социальная, экономическая, банковская система, социальное обеспечение, больницы, гуманитарная помощь и на каком-то этапе организация среднего образования – стандартное, что мы наблюдаем в таких случаях, как восстанавливается или как устанавливается та или иная власть на территории.
– А как думаете, какой юридический статус может быть у Нагорного Карабаха в составе Азербайджана?
– Судя по тому, что говорит Баку, они не готовы давать никакого статуса отдельного. Это одна из, как мне кажется, причин того, почему началась эта операция. Потому что появились голоса о статусе Карабаха, о субъектности. И азербайджанское руководство, очевидно, не готово оставлять какую-либо субъектность.
– В среду был телефонный разговор между президентом Европейского совета Шарлем Мишелем и президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым. И, по данным армянской службы Радио Свобода, Баку отказывается от международного посредничества. Как вам кажется, почему Алиев не хочет допускать какую-то третью сторону в эти переговоры?
– Да, он не хочет, это тоже их принципиальная позиция, которая неоднократно обсуждалась и в экспертной среде, и на правительственном уровне. Они рассматривают третью сторону как вмешательство во внутренние дела, они заявляют, что способны самостоятельно решить проблемы, обеспечить безопасность и благосостояние граждан, которые проживают в Нагорном Карабахе.
– На ваш взгляд, какое влияние на сам переговорный процесс имеет и президент Азербайджана Алиев, и премьер Армении Пашинян?
– Алиев диктует правила, устанавливает правила, а премьер-министр Пашинян четко заявил, что это "не наша война", это территория Азербайджана, армянской армии там нет. Перед этой короткой однодневной войной, полуторадневной, Пашинян пробовал говорить о правах армянского меньшинства в Азербайджане. Но сейчас из того, что он сегодня говорил, и то, как комментируют правительственные армянские лица, они понимают, что это дело Азербайджана.
– Почему Пашинян так отстраняется от этого?
– После сорокачетырехдневной войны он четко сказал, что они признают территориальную целостность Азербайджана. Арцах, он же Карабах, есть в составе суверенного другого государства. И точно так же, как в тот момент, когда Украина зайдет в Крым, мы не будем советоваться с Россией, что и как делать.
– Что, на ваш взгляд, будет с самим Пашиняном, его политическим будущим? Есть ли оно у него после, если действительно произойдет та самая реинтеграция Нагорного Карабаха в Азербайджан и армян, которые проживают на территории Нагорного Карабаха?
– Оппозиция, которая выходит против Пашиняна в эти дни, пророссийская. Те провокации, которые российские миротворцы и российские спецслужбы пробуют устроить в Карабахе, это тоже против Пашиняна. Но оппозиция слаба, Россия очень дискредитирована в Армении. Однако и у Пашиняна рейтинг падает, его партия на выборах мэра Еревана не набрала прогнозируемого количества голосов. Но армянское общество пребывает во фрустрации. Сказать, что сейчас кто-то имеет большинство или кто-то имеет программу, кто-то может победить – очень сложно. Скорее надо опасаться за жизнь Пашиняна, надо опасаться террористических актов, чем опасаться какого-то политического землетрясения и новых выборов.
– А какие данные у вас есть, что за этими политическими процессами в самом Ереване стоят российские силы?
– Мои армянские коллеги рассказывают о том, что организация этих митингов связана с людьми, которые представляют ближнее окружение бывшего президента, теми людьми, которые достаточно тесно до сих пор связаны с Россией. А то, что сегодня Пашинян сказал по поводу аэропорта в Степанакерте, когда россияне призвали местных граждан у них укрыться от какой-то мифической угрозы, потом пообещали их вывезти в Армению, эвакуировать, обеспечить их безопасность при эвакуации, а потом заявили, что Армения их не пропускает. Это довольно такой яркий мазок про российскую политику и про их попытки свергнуть Пашиняна и дестабилизировать ситуацию в Армении.
