Как начиналась оккупация Запорожской области, как российские военные склоняли к сотрудничеству местные власти и в каких условиях живут украинцы в оккупированных регионах области – об этом проекту украинской службы Радио Свобода "Новости Приазовья" рассказала начальница Молочанской городской военной администрации Ирина Липка, которая пережила российский плен.
Неделя без хлеба
Молочанская громада (община) расположена в Запорожской области между Мелитополем и Токмаком и состоит из города и 22 сел. Уже 26 февраля 2022 года колонны военной российской техники были в Молочанске, рассказывает глава администрации Ирина Липка.
"Большими колоннами техника проходила по территории нашей общины и ехала в направлении Токмака. Часть этой техники осталась. "Градами" и артиллерией обстреливали населенные пункты, а затем постепенно переместились дальше. Поехали на Васильевку, Орехов, там начались бои", – говорит она.
"В течение марта городские власти занимались обеспечением населения продуктами. Был дефицит и трудности с подвозом товаров. Кое-что удавалось производить силами местных предприятий", – вспоминает Липка.
"Наши фермеры давали зерно, подсолнечник. У нас в городе есть цех по переработке подсолнечника в масло. Мы в нашей психиатрической больнице нашли крупорушку, на которой перебивали зерно на крупу, в Токмаке на хлебозаводе мололи зерно на муку, делали макароны. Еще брали хлеб. И все эти продукты раздавали людям. Но где-то неделю у нас вообще не было хлеба, потому что не было дрожжей", – продолжает она.
"Сказали, что они тут навсегда"
Оккупационные власти пытались склонить Ирину Липку к сотрудничеству. В течение 24 суток ее удерживали в одиночной камере.
"Представители ФСБ 31 марта в шесть утра приехали тремя джипами. Надели мешок на голову, отвезли в токмакское отделение полиции. Они сказали, что обо мне им все известно, что я им очень подхожу для сотрудничества, имею авторитет. Но я не видела для себя вообще работы с ними, не могла представить себе эту работу. Они хотели, чтобы я записала видеообращение к жителям громады с агитацией за Российскую Федерацию. Чтобы я лично раздавала гуманитарную помощь. Сказали, что они надолго, навсегда", – продолжает она.
Услышав отказ, российские военные начали угрожать, рассказала Липка. Женщину обещали вывезти в Российскую Федерацию и судить "за ненависть к России", посадить за решетку на 15 лет. Среди других методов давления, говорит, был и шантаж.
"Пошло на "ты" и в унизительном тоне. Они говорили: "Ты ведь понимаешь, что ты сдохнешь и сгниешь в камере? Ты ведь понимаешь, что война". Я понимала, что у меня шансы выйти 50/50, но я себя с ними не представляла вообще. Меня шантажировали моими детьми, что они их приведут и будут пытать, что один мой сын давал бензин на "коктейли Молотова". У меня было два гипертонических криза в камере. Вся их работа направлена на то, чтобы морально сломать и заставить человека пойти на сотрудничество", – рассказывает Липка.
Самое страшное в плену – это информационный голод, говорит она. Находясь в одиночной камере, Ирина совершенно не знала, что происходит в городе и стране.
"Манипулируя мной, говорили, что "Мариуполь, Киев, Чернигов, Сумы взяли", что "Украины уже не будет", "у вас нет другого выхода, соглашайтесь на сотрудничество". Разум этого не хотел воспринимать. Где-то через две недели мне сестра в конфету запихала маленькую бумажку, на которой написала "Киев, Чернигов, Сумы наши". Это было для меня как глоток воздуха, потому что я поняла, что они вводят меня в заблуждение, обманывают, что все не так плохо, что есть надежда, что мы победим", – вспоминает она.
"Холод, отсутствие воды и вонь"
Женщина описала условия, в которых ее удерживали российские военные: "Там был унитаз и умывальник, но не было воды. Была страшная вонь. В камере были нары, на нарах лежали матрас и подушка, все черного цвета. Больше ничего не было. В туалет водили дважды в день. Где-то через десять дней они наладили, чтобы была вода в умывальнике в камере, смывался унитаз. Было холодно, отопления не было, камера расположена в земле, только окна на улице узкие, очень мерзли ноги, я не могла засыпать. У меня было пальто, в котором я пришла, им укрывалась".
Ирина рассказывает, что каждый вечер начинались пытки, которые продолжались два-три часа: "Я потеряла зрение на 1,5 единицы, находясь в камере. Ночью обходили и стучали по металлической заслонке или открывали, смотрели, что ты делаешь в камере. Хотя меня физически не избивали, но эти гипертонические кризы были вызваны тем страхом, который там происходил".
Липка отмечает, что в плену нельзя быть слабым. Именно поэтому, хотя еда была противна, она заставляла себя ее есть, чтобы иметь силы: "Там нужно быть сильным, иметь четкую, жесткую позицию. Если они заметят любую слабость в тебе, будут как шакалы бить в одно место, пока не добьются того, чего хотят".
Пока женщина была в камере, в ее доме несколько раз проводили обыски, забрали легковой автомобиль. В домах женщины и двух ее сыновей до сих пор живут российские военные.
"Хотели, чтобы сын пошел на сотрудничество"
Представители российских спецслужб заставили Ирину Липку написать заявление о сложении полномочий. По ее словам, ее спасла ротация российских военных. Новоприбывшие отпустили женщину под расписку, что она не будет агитировать против России, и запретили ей покидать оккупированную территорию. Однако, говорит она, угрозы со стороны оккупационных властей возобновились, и в мае прошлого года Липка все же решилась покинуть родной Молочанск.
"Когда мы уезжали, еще не было никаких списков на пунктах пропуска, у них еще не была налажена связь между всеми их службами. Когда мы доехали до Васильевки, нас не хотели пропускать, пытались поселить в общежитие, чтобы мы там переночевали. Но моя сестра позвонила подруге, которая жила в Васильевке, она приехала, сказала, что мы едем к ней праздновать День победы. Если бы мы поселились в общежитии, они пробили бы по паспорту мои данные", – продолжает Ирина Липка.
Бежать из оккупированных территорий пришлось также матери Ирины, ее сыновьям и родным сестрам, которых также преследовали.
"Младший сын думал, что к нему не придут, но к нему тоже пришли, начали спрашивать обо мне, о старшем брате. Он убежал, сказал, что уедет в больницу, но уехал и больше не вернулся. Они даже дважды звонили по телефону и спрашивали, когда он вернется. Сын работал раньше в Укрэнерго на подстанции, и они хотели, чтобы он пошел туда на работу. Для них, если бы сын мэра пошел на сотрудничество, думаю, был бы плюс", – говорит Ирина.
"Преследуют людей и грабят дома"
По словам главы Молочанской администрации, основная цель оккупационных властей – запугать людей, чтобы можно было ими манипулировать. Она рассказывает, что у ФСБ есть списки патриотически настроенных жителей: "По территории общины ходили и проверяли наличие российских паспортов. У кого нет, людей преследуют, угрожают. Одна сельская женщина получила этот российский паспорт под принуждением, выйдя с их паспортного стола, рыдала на улице, насколько ей он был отвратителен. Но выхода у людей нет".
Ирина Липка рассказывает, что многие жители региона, выехавшие из оккупации, остались почти без имущества, потому что его присвоили оккупационные власти: "Из домов похищают всю бытовую технику. Легковой транспорт весь практически изъят у людей, которые их не поддержали. В период, когда начинаются более активные боевые действия, они немного боятся, тогда не так прессуют людей. В то же время они продолжают свою политику, в Молочанск проводят водопровод, пытаются показывать работу. Цены в пять-шесть раз выше, чем на подконтрольной Украине территории".
Также Липка рассказала, что в городе Молочанске и вокруг него российские военные, которые постоянно перемещаются, строят укрепления. В то же время, по словам Ирины, многие российские военные говорят, что "не готовы и не хотят воевать".
Оригинал статьи на сайте украинской службы Радио Свобода
