Президент России Владимир Путин встретился с председателем Конституционного суда России Валерием Зорькиным: тот принес на встречу с Путиным карту, которая якобы нашлась в Конституционном суде. Фрагмент этой встречи показали все российские государственные каналы.
Зорькин заявил, что "рискнул" показать президенту карту, составленную при французском короле Людовике XIV. Он подчеркнул, что на карте нет Украины, с чем Путин согласился. Сюжет вышел 22 мая, когда в России проходила операция по борьбе с диверсантами, которые вторглись в Белгородскую область с территории Украины – но о ней президент в тот день ничего не сказал.
Зачем российским СМИ был нужен такой сюжет и почему Путин предпочитает рассматривать карту, на которой "нет Украины", а не комментировать ситуацию в Белгороде? Корреспондент Настоящего Времени спросил об этом политолога Александра Морозова.
– Это все-таки связанные вещи. Когда Путин говорит, что Украины нет в истории, он де-факто этим хочет сказать, что Украины нет сейчас и ее не будет в будущем. Он таким образом формулирует некое политическое ожидание, политическую цель. Его обращения к истории только такой характер и носят: они являются не просто историческими изысканиями, а выражением политического намерения.
Что касается Белгорода. Очевидно, что Путин не комментирует слишком быстро такие события. Он всегда оставляет это своим спикерам и комментирует уже потом, когда ситуация приняла какой-то ясный характер. А надо сказать, что в течение суток ситуация в Белгородской области и для российских медиа, и для населения в целом была совершенно не ясна: что происходит, какие российские силы обеспечивают защиту, где все те инструменты, которые должны были бы предотвратить такой рейд? Поэтому Путину здесь нечего было сказать. Я думаю, он скажет об этом позже.
– То есть даже несмотря на то, что Минобороны России вчера отчиталось об успешной, выражаясь их лексикой, ликвидации этих формирований, Путин не стал этого делать?
– Да. Но при этом Песков сделал довольно важное заявление. Правда, не в качестве реакции на белгородские события, а в качестве реакции на заявление канцлера Германии Шольца. Это заявление о том, что Российская Федерация тоже не считает, что надо заморозить этот конфликт, он не должен быть заморожен и Кремль будет вести военные действия до полной реализации так называемых целей "специальной военной операции". Мы знаем, что эти цели блуждающие, они постоянно перефразируются, но тем не менее, главным здесь было то, что никакой заморозки и переговоров по заморозке Кремль не видит и не считает нужным их вести.
– Вы искренне думаете, что именно Кремль не видит способов заморозки? Просто Кремлю не остается ничего другого, потому что Украина не собирается вести переговоры с Путиным.
– Само собой, конечно. Позиция Киева здесь четкая, жесткая, она поддержана очень большим глобальным альянсом. Тем не менее, мы видели, что в последние три недели распространилась информация о том, что альянс стран, включая, может быть, ЮАР или Индонезию, или Бразилию, а, может быть, даже некоторая группа стран Африки заявляла о том, что она готова предложить свои услуги в урегулировании. Так что тут такая информационная волна была.
– По-вашему, эта история с картой и Зорькиным – это чистая постановка? Или тут есть какие-то мотивы – например, у Зорькина?
– Да, я думаю, что это инициатива Зорькина. Конечно, она одобрена, она всем понравилась. Он наверняка предварительно сообщил о том, что у него будет карта на этой встрече с Путиным.
Но здесь важно подчеркнуть другое. Кремль только что принял решение о том, что надо принять закон, позволяющий проводить выборы на оккупированных территориях в условиях чрезвычайного положения. А это конституционно незаконно. И сейчас начинается медийная аргументация разными способами: почему в сентябре надо проводить выборы на оккупированных территориях так же, как на российских.
Соответственно, демонстрация этой карты – это часть этого медийного плана по адаптации российского населения к тому, что эти оккупированные территории теперь российские. Они в сентябре прошлого года были "присоединены" к России, и с точки зрения России они российские, поэтому выборы там будут обычные и регулярные.
– Когда я смотрел это видео с Зорькиным, мне показалось, как будто Зорькин приходит к Путину, чтобы продолжать его убеждать, что Украины действительно не было. Может быть, мы можем предположить, что Путин начал в том мировосприятии, в котором Ленин создал Украину, сомневаться?
– Я не знаю. На мой взгляд, нам показывают Зорькина и его встречу с Путиным исключительно в целях того, чтобы мы все поняли, что дальнейшая ломка Конституции неизбежна, что председатель Конституционного суда совершенно неспособен противостоять, да и не собирается, этой ломке Конституции. В Москве звучат голоса о том, что надо не просто изменить некоторые статьи, связанные с идеологией, но и вообще начать процесс принятия новой Конституции, более соответствующей всей политической системе.
Конечно, украинская тема в этом присутствует, потому что эта новая Конституция, если она будет приниматься, будет включать в себя, конечно, фиксацию оккупированных территорий и так далее. Это главный смысл этой встречи.
Но вы правильно обращаете внимание, что карта, конечно, очень двусмысленная. Я думаю, что на улице нашего ингерманландского движения сегодня праздник, потому что Путин на этой карте видит Ингрию и, действительно, видит Крым, который не принадлежит России. И в этом смысле он в двусмысленном положении, утверждая что-то такое про все эти земли Центральной и Восточной Европы. И все его спекуляции, конечно, повисают в воздухе.
– Вы сказали, что эта идея Зорькина всем понравилась. Почему она понравилась, учитывая, что все, что сказал Путин на этой короткой минутной записи, легко опровергается: и Петербурга нет – там Ингрия, которая является территорией Швеции, и Крым – это территория Крымского ханства? Ну да, Украина там находится в составе Речи Посполитой. Это все очень легко рассказывается, как на самом деле.
– Дело в том, что Кремль использует вообще довольно грубую риторику и идеологию в этом смысле слова. Ведь и статья Путина про три братских народа, которая обосновывает претензии Москвы на какие-то украинские территории, – это все очень шатко. И даже многие российские историки, в том числе и те, кто официально занимаются Украиной, в отношении этой статьи тоже довольно критично высказывались.
Большинство ведь таких идеологических ходов у Путина пропагандистские, развернутые на публику. Они ведь почти все анекдотичны. Их очень трудно воспринять всерьез. Это касается не только истории Украины. Кремль точно так же интерпретирует свои отношения с Польшей, с Чехией – в прошлом Чехословакией – и так далее. Перечень этих анекдотических формулировок или вывернутых эпизодов истории, честно говоря, уже бесконечен. И надо сказать, что все уже устали их разоблачать и показывать, что это все исторические фейки.
– На днях появилась инициатива о том, что демонстрацию карт, на которых Россия обозначена не в тех границах, в которых ее сейчас признает российское государство, могут приравнивать к экстремизму. Вероятно, в том числе и Валерия Зорькина можно было бы, наверное, уже по этой статье привлечь к ответственности?
– Да. Перейду на другую тему. Вообще говоря, вчерашние сообщения про изъятие паспортов сотрудниками ФСБ на границе, конечно, имеет прямое отношение к теме границы. Это, конечно, очень существенное событие, потому что понятно, что полномочия забирать паспорта, причем ФСБ может их забирать, не объясняя причину изъятия, а просто говоря: "Разберемся, приходите", – это настолько сильно обрубит вообще передвижение. Причем не только передвижение мужчин призывного возраста, но в ситуации, когда изъятие паспорта может быть произведено ФСБ, опасаться пересекать границу будут и многие женщины – в том числе и лица старшего возраста, и даже дети.
