Издание Financial Times со ссылкой на неназванного советника ВСУ пишет, что Россия планирует начать новое масштабное наступление в течение следующих десяти дней. Целью российских военных называют захват всей территории Донецкой и Луганской областей. Издание также перечисляет конкретные населенные пункты, где может начаться атака: это города Кременная и Лиман. Кроме того, наращивание российских сил сейчас фиксируют и в населенных пунктах вокруг Мариуполя. FT пишет, что российская армия намерена начать наступление до того, как Украина получит новое западное оружие.
Основатель проекта Conflict Intelligence Team Руслан Левиев рассказал в эфире Настоящего Времени, в каком формате может проходить новое наступление российской армии, сколько человек нужно для его успеха и поможет ли Украине западное оружие в случае масштабной атаки.
— Как вы считаете, новое наступление на что может быть похоже? Министр обороны Резников говорит, что, скорее всего, это будет заход со стороны востока и юга.
— Это зависит от того, когда и в каком формате оно начнется, потому что это может быть по-разному. Тут еще надо определиться со значением терминов, мне кажется. Есть такое ощущение, что то, о чем говорят военные эксперты или сами военные, и то, как слова "наступление" и "атака" воспринимает общественность, – это абсолютно разные вещи. Когда мы слышим о масштабной атаке от военных, то они могут иметь в виду, что просто часть сил снимут с одного направления – например, запорожского – и сконцентрируют атаку, например, на Бахмут или где-нибудь под Донецком. И это будет вполне себе масштабная атака. Но аудитория это может слышать в формате: "Ага, масштабная атака – значит, сейчас подвезут новые силы и пойдут на Киев или Чернигов" – или еще что-то. Такое разночтение есть.
Прямо сейчас мы каких-то перемен в подготовке мобилизованных, новых сил и техники не видим. Все идет своим чередом, довольно рутинно: постепенно распаковывают резервы, постепенно готовят танки. Какого-то резкого перелома, то есть ускорения темпа подготовки людей или переброски техники мы сейчас не видим. Если реально будет атака в ближайшие дни или недели, то, наверное, она будет в формате как раз таки переброски части сил с других направлений и концентрирования атаки на одном-двух направлениях: тот же Бахмут или где-нибудь в Луганской области. Такое вполне возможно.
— Руслан, спасибо, что вы акцентировали на этом внимание – на том, как зрители могут воспринимать эти слова. Важно действительно объяснить нашим зрителям, что могут значить все эти заголовки про новое наступление. Тем не менее я бы хотел спросить: а разве новые силы не подвезут, если уже есть полмиллиона мобилизованных? Ведь России есть откуда брать этот резерв – человеческий резерв, я имею в виду.
— Про полмиллиона мобилизованных я слышу впервые. Если мы говорим о тех, кого уже мобилизовали, то максимальная цифра, которую я слышал, была озвучена министром обороны России Сергеем Шойгу, это триста тысяч человек. Главнокомандующий вооруженных сил Украины Валерий Залужный называл свою оценку: по его словам, в ходе осенней мобилизации мобилизовали двести тысяч человек.
— Министр обороны Украины Резников говорил, что Россия могла мобилизовать до полумиллиона человек. Собственно, это данные украинских сил.
— Я такого не встречал. По моему мнению, эта цифра сильно завышена. Известный западный эксперт по России Майкл Кофман считает, что те оценки, которые приводятся с украинской стороны о том, что на фронте прямо сейчас воюет порядка 350 тысяч россиян – имеется в виду и военных, и мобилизованных – тоже немного завышены. Скорее всего, там сейчас находится примерно 250 тысяч, где-то так. Насколько мы видим сейчас, после осенней мобилизации действительно собрали порядка двухсот-трехсот тысяч человек. Часть из них долгое время оставалась на полигонах, проходила обучение, в том числе и в Беларуси. И вот начиная с января тех, кто уже обучился, постепенно перебрасывают ближе к линии фронта. Многие, в том числе эксперты, считают, что в резерве на обучении находилось порядка 150 тысяч человек. То есть 150 тысяч воевало, а 150 тысяч проходило обучение. И, как мы видим на данный момент, за те нескольких месяцев, что прошли с начала мобилизации, какого-то большого успеха эти силы не добились. Да, выровняли линию фронта, да, как-то ее стабилизировали, но масштабных продвижений так и не было.
Даже если представим, что сейчас есть 150 тысяч человек, которые обучены, которые еще не воевали, со свежими силами, то этого максимум хватит для того, чтобы продолжать воевать как есть, этого не хватит для масштабного сконцентрированного направления. Поэтому если Россия хочет провести масштабную атаку, как это преподносится, то точно нужно делать вторую волну мобилизации, собирать гораздо больше людей.
— С учетом той помощи, которую получает Украина, она готова к потенциальным новым российским атакам?
– Очень важно, когда эта вся обещанная техника придет и сколько ее действительно поставят. Как мы видим, уже сейчас даже по вопросу танков цифры начинают плавать: обещали одно, потом оказывается другое. То говорили, что поставят танки – а потом, оказывается, не поставят танки. Так было, например, с Испанией. Поэтому это очень дискуссионный вопрос.
Еще один важный момент – подготовка и обслуживание техники. Танк же сам по себе не воюет. Важно то, как обучен экипаж. Если экипаж будет обучен плохо, то толку от этого западного танка будет не так уж много. И потом – есть вопрос обслуживания. Можно вспомнить историю с Panzerhaubitze 2000. Когда их поставили в прошлом году, считалось, что это такое крутое оружие, а потом они очень быстро стали выходить из строя, потому что они не рассчитаны на такой темп стрельбы. Везти их обслуживать очень далеко – до самой Польши, и это очень много времени занимает.
Здесь есть прямо миллион нюансов, которые влияют на то, сможет ли полноценно Украина дать отпор или нет. Но, судя по действиям российской стороны, Россия как раз ожидает, что это будет очень серьезный кулак украинской стороны, собранный из западной техники, обученных экипажей. Скорее всего, именно поэтому они уже сейчас начали постепенно переходить от тактики просто сдерживания линии фронта к тактике постепенного наступления, чтобы, когда западная техника соберется у Украины, Украине бы пришлось обороняться, а не наступать.
