Иван Сафронов, в прошлом – журналист "Коммерсанта" и "Ведомостей", а в момент ареста – советник главы "Роскосмоса", в понедельник был приговорен российским судом к 22 годам колонии строгого режима по обвинению в государственной измене (статья 275 УК РФ). Суд признал 32-летнего Сафронова виновным по двум эпизодам: якобы он передал странам НАТО информацию о российских войсках в Сирии, данные о поставках оружия из России в страны Африки и информацию о деятельности российских военных на Ближнем Востоке. Издание "Проект", которое ранее проанализировало обвинительное заключение по делу Сафронова, обнаружило, что все "государственные тайны", разглашение которых вменяют журналисту, находятся в открытом доступе.
Подавляющее большинство коллег Сафронова и российских правозащитников считают его дело сфабрикованным, обвинения – не доказанными, а приговор – неоправданно жестким. Однако они полагают, что Иван не останется в тюрьме на весь отведенный ему срок: журналиста выпустят, когда в России произойдет смена власти.
"Режим показал какой-то неадекватный совершенно оптимизм. Да, 22 года. Но мне все-таки кажется, что самому этому режиму осталось не так долго. Шанс на изменение приговора будет, когда хунта уйдет", – заявил в разговоре с Настоящим Временем адвокат Иван Павлов, который сам был вынужден уехать из России: на него завели дело о разглашении "секретных данных" из дела Сафронова.
— Как вы считаете, у Ивана Сафронова есть шанс доказать свою невиновность в России?
— Есть. Но для этого в России должны измениться условия, должен появиться нормальный суд. В общем-то, в России и раньше с судебной системой были проблемы, а сейчас, в военное время, суды просто перестали существовать, остались лишь какие-то трибуналы, извините.
— Когда этот момент может наступить?
— Я думаю, что шанс на изменение ситуации будет тогда, когда уйдет хунта, которая захватила в России власть и развязала в центре Европы кровавую войну. Когда эта хунта уйдет, то у России появится шанс создать нормальную судебную систему, которая, уверен, быстро пересмотрит приговор Ивану Сафронову и другие приговоры другим политическим заключенным.
— Адвокатам не удастся апеллировать это решение настолько, чтобы это уже были, например, не 22 года?
— Давайте не будем демотивировать защиту, все-таки адвокаты Ивана делают свое дело. Честь и хвала тем защитникам, адвокатам, которые в столь непростых условиях продолжают работать, продолжают защищать невиновного человека.
Но я вам скажу, исходя из своего опыта 25-летней практики: защищать невиновного труднее всего. Труднее всего, потому что на адвокате лежит огромная ответственность. И здесь мои коллеги сделали все возможное. Я наблюдал последний этап вот этого судебного разбирательства уже со стороны, но внимательно наблюдал, был, что называется, в контакте, держал руку на пульсе. И я вам скажу, что адвокаты постарались, сделали все возможное для того, чтобы защитить Ивана и показать и суду, и общественности, насколько Иван Сафронов невиновен.
— Стоит ли ждать новых уголовных дел о госизмене в России с учетом такого жесткого приговора?
— Посмотрим, я все-таки оптимист. Понимаете, важны и упорство, и настойчивость. Я считаю, что эти сроки жуткие – на них не стоит ориентироваться. Здесь как бы режим показал какой-то неадекватный совершенно оптимизм. Да, 22 года. Но мне все-таки кажется, что самому этому режиму осталось не так долго. Хотя, конечно, есть те, кто не согласится со мной. Но вот я остаюсь оптимистом и считаю, что этот приговор будет пересмотрен ни мгновением позже, чем власть поменяется в России.
— Вы сами уже год как вы покинули Россию после того, как против вас завели дело о разглашении данных следствия. Я так понимаю, вам грозит реальный срок и возвращаться вы не собираетесь?
— Ну не знаю уж, реальный там срок или нереальный. Но то, что меня объявили в розыск, говорит о том, что ничего хорошего по возвращении меня не ждет.
