С началом войны, которую Россия 24 февраля начала в Украине, Россию покинули сотни независимых журналистов и правозащитников, и этот отток продолжается. Одна из главных причин для отъезда – так называемый закон о фейках о российской армии, который, по сути, устанавливает военную цензуру и запрещает называть войну в Украине "войной" и публиковать любую критику действий российской армии или информацию о ее потерях и военных преступлениях.
Значительная часть российских журналистов уехала в Грузию, куда россиянам не нужны визы и где действует удобный миграционный режим: как и граждане большинства стран мира, они могут находиться в Грузии без визы в течение года. Они продолжают вещать на российскую аудиторию, но говорят, что их присутствие в стране вызывает настороженность у грузинских властей.
Среди тех, кто уехал одними из первых, – лица и руководители телеканала "Дождь" Тихон Дзядко (главный редактор телеканала) и Екатерина Котрикадзе, руководитель информационной службы "Дождя". "Дождь" подпал под запрет вещания в России 1 марта, одним из первых, практически одновременно с запретом телеканала "Настоящее Время". Теперь Котрикадзе и Дзядко ведут свои стримы два раза в неделю из студии одной из грузинских телекомпаний в Тбилиси и на своем ютуб-канале: рассказывают новости из разных стран, приглашают гостей в студию, берут интервью – все почти так, как раньше на "Дожде". Авторские каналы открыли еще несколько журналистов канала: пока для них это единственный возможный формат общения со зрителем.
"Нам были письма и сообщения с мольбами буквально: пожалуйста, делайте хоть что-нибудь, в каком угодно формате, в какой угодно форме, потому что мы скучаем! – рассказывает Екатерина Котрикадзе. – Нам писали, что для нас ваше отсутствие – это еще и такой важный сигнал, что заканчивается все и будущего нет. И мы понимали, что у нас есть очень важная и большая ответственность перед зрителями, которые нас ждали и хотели видеть нас в любом виде и любом формате".
Журналисты обещают, что "Дождь" возобновит работу. Детали пока не разглашаются, но точно известно, что главный офис редакции будет не в Грузии. Дзядко говорит, что власти Грузии "не слишком приветствуют" присутствие в стране журналистов, которые преследуются властями России.
"Мы себя чувствуем здесь абсолютно безопасно в том плане, что касается ежедневного пребывания. Но одновременно с этим мы понимаем, что наше пребывание здесь не в качестве туристов, а в качестве журналистов, которые продолжают что-то делать, не слишком приветствуется местными властями, – подчеркивает главный редактор "Дождя". – Как мы это ощущаем? Во-первых, нам это передавали через всяческих посредников, а помимо этого, это ощущается на практике. Поэтому мы с самого начала неоднократно повторяли во всех интервью, что мы не собираемся реанимировать здесь "Дождь".
Дзядко говорит, что почти все сотрудники "Дождя" сталкиваются с дополнительным контролем при въезде в Грузию: порой их держат на границе по 20-30 минут. В начале марта одному из журналистов "Дождя", Михаилу Фишману, было отказано во въезде в Грузию без объяснения причин.
"Судя по всему, грузинские власти стараются не злить "большого соседа", логика, видимо, заключается в этом, – замечает Тихон Дзядко. – Другой вопрос: насколько подобная попытка действовать по принципу "не навреди" поможет, в случае если у соседа появятся какие-то планы?"
Анна Монгайт, продюсер и ведущая "Дождя", тоже сейчас ведет стримы из Тбилиси. По ее словам, сначала ей было очень непривычно работать в скромном формате: хотя вести стримы журналистам помогают продюсеры, режиссеры и техническая группа, масштабы, по словам Монгайт, несравнимы с прежними телевизионными.
"Мне всегда казалось, что "Дождь" – это очень скромно по сравнению с большим федеральным эфиром, где я тоже когда-то работала. Но теперь я понимаю, что такое "скромно" на самом деле, – говорит ведущая. – Но современный видеопродакшн, потребность современных зрителей в информации вообще не связаны с роскошью картинки. Людям не нужно много света, сияющие фоны, огромная команда, это вообще не нужно. Важно качество информации, искренность подачи, оперативность – и вот это умение "пробить" экран".
В Грузию переезжают сотрудники не только тех СМИ, чья деятельность сейчас в России под запретом. Некоторые онлайн-издания в качестве превентивной меры сами перевозят в Грузию своих журналистов. Одно из таких – The Bell, который рассказывает о новостях из мира бизнеса, занимается экономическими расследованиями. Корреспондент The Bell Ирина Панкратова рассказывает: решение о переводе редакции в Грузию было принято почти сразу после начала войны в Украине. А ужесточение законодательства в отношении СМИ и принятый сразу после начала войны "закон о фейках" о российской армии только ускорили процесс релокации.
"Последней точкой был закон о 15 годах заключения, уголовная ответственность за "фейки" про войну, – говорит Ирина Панкратова. – И поскольку в этом законе пространные формулировки, очевидно, что тебя могут посадить вообще за все что угодно и даже не будут пытаться доказывать, "фейк" ты напечатал или нет. Если даже ты докажешь, что это был не фейк, тебя все равно посадят".
"И раньше постепенно нарастало давление, были приняты все эти "иноагентские" законы и так далее. Но когда ты понимаешь, что просто по щелчку к тебе придут и ты сядешь на 15 лет – то это уже последняя точка действительно", – подчеркивает журналистка.
Дмитрий Сухарев – еще один из уехавших в Тбилиси. В прошлом он глава петербургского офиса ФБК и местного представительства Transparency International, а сейчас занимается журналистскими расследованиями. Сухарев был соавтором расследования о состоянии здоровья президента России Владимира Путина и его личных врачах, а также проходит свидетелем по одному из дел Алексея Навального.
Прошлым летом адвокаты Сухарева посоветовали ему на время покинуть Россию, после этого журналист перебрался в Грузию. Он говорит, что не планировал надолго уезжать из России, но после начала войны в Украине перспективы вернуться обратно стали еще туманнее. Журналист прогнозирует: миграция из России будет только расти.
"У меня есть огромное количество знакомых, которые еще не уехали, еще находятся там, но уже, в общем-то, собирают документы и занимаются какими-то такими вещами, подготовкой, по сути, к иммиграции, – рассказывает Дмитрий Сухарев. – Потому что жить в России и вслух говорить, что ты недоволен чем-то, стало просто опасно. Поэтому, естественно, все ищут, куда уехать. Ищут какие-то варианты, где дальше жить".
