В понедельник стало известно, что российский бизнесмен Олег Тиньков был вынужден продать свою долю в "Тинькофф банке" – из-за давления на него российских властей из-за его антивоенной позиции. Банкир утверждает, что на следующий день после его поста в инстаграме (он выложил его 19 апреля), где он жестко раскритиковал войну в Украине, представители администрации Путина связались с менеджментом банка "Тинькофф" и пригрозили национализировать его, если миллиардер не разорвет с ним связи. После этого 35% акций TCS Group Holding – головной структуры российской группы "Тинькофф" – у семьи Олега Тинькова купила группа "Интеррос" олигарха Владимира Потанина. Параметры сделки не раскрываются, но Тиньков назвал ее "отчаянной распродажей, распродажей со скидкой", навязанной ему Кремлем.
Евгений Чичваркин, российский бизнесмен, который несколько лет назад был вынужден уехать из России и продать "со скидкой" часть своей компании после заведенного на него уголовного дела, в интервью Настоящему Времени подчеркнул, что случай Тинькова не уникальный: подобную тактику Кремль применял ко многим компаниям. Чичваркин говорит, что Путину "плевать" на успехи бизнеса и отдельных компаний, и предсказывает России "полную национализацию" частных компаний, если их владельцы не будут следовать линии партии. "Ты зигуешь – и тогда активы твои. Не зигуешь – тогда они не твои", – коротко описал он нынешнюю ситуацию.
Также Чичваркин не исключает, что Кремль в ближайшие недели устроит в России провокацию с жертвами для оправдания мобилизации на войну с Украиной. "Взорвать свой же парад самим и представить это как украинский теракт – и таким образом устроить мобилизацию", – рассуждает бизнесмен.
— Знаете ли вы какие-то подробности о продаже "Тинькофф банка"? И насколько это реальная ситуация в нынешних российских реалиях?
— Это абсолютно реальная ситуация. Такая же ситуация была с "Тольяттиазотом", с ЮКОСом, с "Евросетью", здесь ничего нет нового. Просто события более стремительно развивались, и никто не пытался уже сделать так, чтобы это выглядело хотя бы псевдозаконно, как пытались сделать с ЮКОСом. Путин разграбил Олега Тинькова.
— Какой в этом интерес для Владимира Путина?
— Потому что если идет движение от авторитаризма к тоталитаризму, ты не можешь быть не то что против – ты не можешь никак высказываться, кроме как "за". Ты зигуешь – и тогда временные активы твои. Ты не зигуешь – и тогда они не твои.
— То есть перспектива разрушить один из самых успешных российских банков никого сейчас не останавливает?
— Да ему плевать. Его не пугало разрушить самый успешный экономический российский год за всю историю России, начиная с Киевской Руси. По выручке это был самый лучший год, который вообще когда бы то ни было мог бы быть.
— Вы про какой год?
— Про 2022 год. Все ковидные напечатанные деньги бы устремились за нефть, газ, никель, медь, их несметное множество, и цены очень высокие на все. То, как в России вырубают и продают лес, то, как выкачивают и продают нефть, то, как подсоединили "Северный поток – 2" и по нему начали бы качать газ, – это был бы абсолютно феноменальный по выручке, по возможностям год. Понятно, что они почти все украли бы и расфасовали по офшорам, но те крохи, которые бы остались, для россиян все равно вызвали бы один из самых лучших годов в их жизни. Может быть, даже больше, чем 2013-й.
— Вернемся к насильному выкупу активов у Тинькова.
— Это не выкуп – это отъем. Это не покупка.
— Вы сами, по сути, прошли через отъем бизнеса государством. Сейчас весь крупный российский бизнес живет под угрозой национализации?
— Да. Более того, насколько я слышал, банк купил Потанин. Но все, что принадлежит Потанину, могут точно так же отобрать и у него вместе с отобранным банком.
— Но я не видел антивоенных постов Потанина в инстаграме.
— Они через какое-то время будут. Да и не нужны будут никакие посты, если просто захочется, чтобы это имущество просто было государственное. Следующая стадия – она вообще не за горами.
— Какая стадия?
— Полная национализация.
— Всего?
— Да. Всего крупного. Ну, барбершопы разве что не нужно национализировать.
— А вот спикер Сената Валентина Матвиенко выступает на трибуне и говорит, что в России, оказывается, ничего не производится своего: металл производим сами, а гвоздей, оказывается, нет. "Давайте развивать бизнес. Давайте вкладываться. Давайте дадим задание бизнесу, и они заработают, и тогда все заживем богато", – говорит она с трибуны собравшимся коллегам.
— Это как маленькие дети, которые звукоподражают, гулят. К ее словам стоит относиться как к гулению. Это ничего не значит, она ничего не решает, это ни на что не влияет. Это просто звуки, которые не имеют отношения к нынешней траектории "развития" нашей страны. К этой траектории деградации развитие бизнеса не относится, поэтому она может говорить все что угодно.
— Я не слышал, чтобы произносили хоть что-то против войны крупные бизнесмены.
— Как это? Алекперов, Дерипаска.
— Да, я как раз хотел перечислить сейчас Дерипаску, Абрамовича, который даже участвовал в переговорах с Киевом.
— У Абрамовича, давайте допустим, что это роль и просьба Путина. Либо это то, против чего Путин не возражает.
— Но тем не менее слов, которые произносят в Государственной Думе, от крупного российского бизнеса мы не слышали: горячей поддержки, выступлений по этому поводу. Почему?
— Медведь сыт – оттого и не охотится. Все боятся, конечно, поэтому никто не будет ничего говорить. Все живут в абсолютном страхе. Путин начал как диктатор обмана и закончит как диктатор страха. Постепенно из одураченных все превращаются в напуганных. Ситуация с Тиньковым будет крайне показательна для всех остальных: "Засуньте языки в жопы, и тогда еще несколько недель или месяцев вам будет казаться, что ваши активы – это ваши".
— Американское издание Politico несколько недель назад опубликовало материал под заголовком "Да, Россия по-прежнему побеждает". И там в качестве доводов того, что у Кремля в целом все хорошо, приводится, например, тот факт, что ежемесячная выручка Москвы от экспорта газа выросла в три раза. Как вам такой аргумент?
— Безусловно, у России есть достаточно денег, чтобы воевать. Понятно, что денег на солдат, Росгвардию, ОМОН и прочее эти газовые доходы обеспечат с лихвой: распугивать, бить дубинками, разгонять и стрелять по толпе, угонять на автозаках и посылать новых солдат с чеченскими заградотрядами сзади денег хватит.
Но они подтаскивают сейчас с Дальнего Востока гаубицы, потому что у них закончились. И это — те самые гаубицы, на которых нас учили стрелять в 1994 году. Такая очень условная современность у этого оружия, мне кажется. Базовая модель 152-миллиметровая была разработана в 50-60-е годы.
— Речь скорее не про то, что "денег хватит", а про то, что их поступление только выросло в российский бюджет, несмотря на вводимые санкции.
— Из-за этой же войны выросла стоимость нефти и газа. Несмотря на то, что количество сократилось, по выручке там, насколько я слышал, "Роснефть" не провалилась, несмотря на то, что продала меньше.
— Вы при этом с самого начала призываете ввести эмбарго на российские нефть и газ. И кажется, что в эти дни это решение вроде как близко, европейские страны близки к тому, чтобы договориться о введении эмбарго. Как вам кажется, договорятся ли?
— Я не верю, что они это примут. Не сейчас. Стадия принятия длительная, плюс они должны перестроить свою экономику, они должны получить мандат одобрения от избирателей на то, что это все будет дороже, и они должны будут прийти к соглашению. Если ввести эмбарго — энергоносители будут стоить столько, что это вызовет инфляцию и рецессию на какое-то время. Избиратели должны согласиться с этим, иначе этим политикам просто не видать следующих выборов. Демократия все-таки как-никак.
— То, что вы говорите, наверное, в первую очередь касается газа. Европа уже близка к тому, чтобы отказаться от угля. Речь скорее про нефть – эмбарго на российскую нефть. Если убрать газ за скобки, вам это все равно кажется нереальным сейчас?
— Не думаю, что по газу они откажутся до конца года либо до весны следующего. Я не такой специалист, я тоже это все ловлю по заголовком. Я верю Гуриеву, что они могут отказаться от этого. Но это просто очень непопулярное и волевое решение.
— В Минобороны Британии считают, что 9 мая Владимир Путин может объявить о мобилизации в России. Что это может значить для бизнеса и экономики? Вопроса армии мы сейчас не касаемся. Бизнес и экономика – как они будут функционировать в период мобилизации, если она случится?
— Кто-то за взятку встроится в оборонный заказ. "Кому война, а кому мать родна". Кто-то будет с удовольствием что-то делать "для фронта и для победы". Но я думаю, что приблизительно два миллиона молодых людей ломанут через границу в любом направлении.
— И как это скажется на общем климате, экономике и на том, что люди покупают, какие зарплаты они получают?
— Естественно, плохо. Поэтому войну в России и не называют войной, поэтому оттягивают мобилизацию – чтобы не вызвать эти панические настроения. Потому что, безусловно, Путин – человек рейтингозависимый, и это по рейтингу ударит очень сильно вниз.
Им нужно сначала, условно, напугать "рязанским сахаром" – переодеть кого-то в украинскую форму, устроить страшный теракт в Москве с тысячью жертвами. А потом устроить мобилизацию. Или взорвать свой же парад самим и представить это как украинский теракт – и таким образом устроить мобилизацию.
Они на любую грязь, на любую степень преступлений против человечности пойдут, чтобы только сохранить трон, чтобы любым путем выдать то, что произойдет, за победу, потому что без победы ему нельзя. Без победы он перестанет существовать как Путин. Его через какое-то время просто снесут свои, потому что те, кто не победил, не нужны на российском троне.
— Когда будут отменены санкции в отношении России? Санкции ввели сейчас, на это потребовалось два месяца, и еще какой-то период они будут вводиться. Как долго потребуется, чтобы выйти из этого состояния для другой России, послепутинской?
— Давайте возьмем фантасмагорическую ситуацию, когда у власти в России опять окажется либерал. Что делают либералы? Они отдают все земли, которые были захвачены. И соглашаются на какие-то репарации из серии: 20-40 долларов с продающегося барреля в зависимости от цены идет в фонд восстановления Украины. Если у украинских властей на тот момент хватит прагматичности и выдержки и они согласятся, так как земли возвратятся и будут деньги на восстановление. После этого должны будут снять все или почти все санкции.
Опять-таки, если это либералы, нужно уничтожить три четверти российского законодательства – чтобы воспользоваться словами той же Матвиенко, чтобы "не мешать бизнесу" и все это начать восстанавливать, причем в частном порядке. Денег за баррель, даже с учетом отсутствия 20-40 долларов в нем, будет абсолютно нормально, чтобы состыковывать бюджет – так как не нужно будет нагонять столько на войну, на боеприпасы, на ОМОН и СОБР. На полицию, наверное, нужно будет, потому что пока всех бывших оголтелых ветеранов-алкашей, которые будут заниматься бандитизмом, не пересажают по тюрьмам, у полиции будет очень много работы.
После этого – миллионы частных инициатив по восстановлению с учетом того, что есть в российской земле: и логистические возможности, и углеводородные возможности, и возможности интеллектуальные, и возможности того, что Россия станет очень, условно говоря, "добро пожаловать, все флаги, в гости к нам". Если так будет, то восстановление обеих стран может быть достаточно быстрым.
Душевные раны не заживут и отношения уничтожены на десятилетия – это абсолютный факт. Но в том, чтобы восстановить экономику, я большой сложности не вижу. Руки помнят, 90-е были, бизнес и бизнесмены живы и относительно молоды. Даже те, кто разъехался, съедутся.
— Вы тоже вернетесь?
— Могу, если будет либеральная власть, приеду посмотреть. Может быть, поеду в Украину, потому что ментально мне Украина ближе. Такое движение к свободе и к нормальным ценностям вызывает мое глубочайшее уважение. Не знаю, как будет.
Но мы предположили фантасмагорический пример. Скорее всего, после Путина будет Бортников (глава ФСБ РФ – НВ), который затянет всем еще пояса, завернет все гайки и все резьбы сорвет с петель к чертям. И этот период хаоса, наверное, будет похож на самое начало XVII века или на период после смерти Бориса Годунова. Это будет какое-то такое странное время с непонятными правилами, где будет очень разнонаправленное движение. Но то, что маятник качнется после Путина в еще более правую сторону, я на данный момент почти не сомневаюсь.
— Давайте поговорим о том, что происходит сейчас в эти дни и недели.
— В Москве все шагают в повязках. В черной одежде и в красных повязках, где в белом круге есть черный символ, шагают все в ряд. Не хватает только маршей на немецком. Это выглядит абсолютно как страна, приютившая фашизм.
— А вы понимаете, откуда взялась эта эстетика? Неужели не срабатывает историческая память?
— Я хочу сказать о странном эффекте, который возымел на детей фильм про Штирлица. Это были 80-е годы, все смотрели "Семнадцать мгновений весны". И что вы думаете? Все дети, все мальчики внутри выстроились в абсолютно немецкую иерархию. Кто был обергруппенфюрер, кто – оберштурмбаннфюрер. И так друг к другу и обращались.
Фашизм – это завораживающая эстетика. И даже несмотря на то, что фашистов пытались показать как исчадие ада, они завоевали сердца. Хочу напомнить слова Кинчева 1991 года. Когда был бунт отцов и детей при падении Советского Союза, они пели: "Ну а мы, ну а мы п***расы, наркоманы, фашисты, шпана. Как один социально опасны и по каждому плачет тюрьма".
То есть все, что раздражало будущее поколение, – это педерастия, фашизм и статья 206 часть 2. Это то, чем пытались быть. Я хочу напомнить про армию "Алисы", которая ходила в Петербурге, и они выглядели как абсолютные фашисты. И это были 90-е годы. Они ходили и орали, что они в месте, но не говорили точно, в каком. У них были черные одежды с красными и белыми значками всевозможными, с криво написанными словами "Алиса". Так вот им сейчас по 50, и они в это и сыграли. И фуражку Гитлера – в Главный храм Вооруженных сил, который выглядит как абсолютный мордорский модуль запуска бомбы мира.
— Вы в другом своем интервью как-то говорили, что многие российские бизнесмены в санкционные списки попали по ошибке. И приводили в пример того же Олега Тинькова. Он сам свое присутствие в этих списках называет ошибкой. Есть ли сейчас, спустя два с половиной месяца, готовность начинать разбираться, перейти от ковровой бомбардировки, когда блокируют всем карты в Европе и всех вносят в санкционные списки, к детальным разборам: кого, как, за что под эти санкции сажать? Или пока еще Европа к этому не готова?
— В Швейцарии регулятор рассматривает многие фамилии. В Великобритании многие бизнесмены ведут юридическую работу, доказывающие, что они не верблюды, к сожалению. В остальных странах Европы – я не знаю. В целом из европейского континента я к двум странам отношусь с большим уважением – это Швейцария и Великобритания. А в остальных – да, ковровые бомбардировки, которые не вызывают уважения.
— Но при этом та же Швейцария, например, не вводит санкции против Алины Кабаевой. Вы понимаете почему?
— Нет, не понимаю. Может быть, она гражданка? Может быть, у них есть договоренность. Это особая страна. Они нейтралитет с Гитлером смогли удержать, и операция "Танненбаум" на 0,5% только реализована была. Не знаю, они очень прагматичные люди. Значит, есть какой-то интерес, почему это так.
— На выходных российский телеведущий Дмитрий Киселев опять в прайм-тайм на всю страну рассказывал, как Россия одним ударом может уничтожить Британию: "Утопить остров раз и навсегда". В Британии, где вы живете, это слышат, это видят, на это кто-то реагирует хоть как-то?
— Отреагировали, конечно. Сумасшедшая обезьяна с гранатой носится и угрожает. Вы знаете, по поводу обезьяны с гранатой. Мне мои киевские друзья, чтобы не злить россиян, семь лет не дали поставить четырехметровую статую обезьяны с гранатой, которую я хотел поставить напротив российского посольства. Она до сих пор в Киеве. Сейчас, я уверен, ее как раз и нужно будет поставить. В 2007 году, когда ее сделал в России скульптор Селиванов, мы оказались пророками. Там обезьяна нашла склад с боеприпасами, достала гранату, вынула чеку – и в этот момент запечатлена. Четыре метра, бронза.
— Эти угрозы же звучат не только из уст Дмитрия Киселева в эфире федерального телеканала, но и из уст Владимира Путина. Вы хотите сказать, что эти угрозы никто всерьез не воспринимает?
— Проверок по бомбоубежищам, включения сирены, выдачи антидотов в Лондоне не произошло.
— Вы входите в Антивоенный комитет. Там, кроме вас, Гарри Каспаров, Дмитрий Гудков, Михаил Ходорковский и многие другие российские политики и общественные деятели. Чем эта организация занимается? Зачем она сейчас нужна?
— Это самые уважаемые люди. На данный момент самое важное – это то подразделение, которое называется "Ковчег". Оно помогает открыть счета, получить визы и разрешения на работу уехавшим от путинизма россиянам. Также есть проект, который помогает украинцам, которые были депортированы или сами в какой-то момент были вынуждены уезжать через Россию, выехать через Россию.
Плюс это воздействие на всех политиков: и по санкциям, и по статусу беженцев, и по тому, как мы видим, какие санкции помогают, какие не помогают, что надо делать и так далее. А стали ли мы правительством в изгнании или нет, можем ли стать – да, такой шанс есть, потому что есть три политика, с которыми разговаривают на высоком уровне: Ходорковский, Каспаров и Навальный. Навальный, к сожалению, находится в тюрьме, поэтому остальные двое находятся в комитете, и это те люди, к которым прислушиваются, которых слышат, которые имеют репутацию и статус.
— Вы планируете стать правительством в изгнании?
— Если это получится, это было бы классно. Но, по большому счету, мне бы хотелось, чтобы в России произошли в первый раз нормальные выборы. Временный координационный комитет, когда рухнет путинизм, – да, у меня личных моих амбиций быть во власти больше, чем занятием тарифно-таможенной политики, нет. У остальных амбиции совершенно разные и разные политические взгляды. У нас сейчас одна-единственная цель – это прекратить войну и отстранить от власти Путина.
— Вы сейчас собираете и отправляете в Украину лекарства и медицинские препараты. Какой вы отклик и реакцию оттуда получаете? Что вам пишут?
— Иногда на улице ко мне подходят, дают тысячу фунтов и говорят: "Меня отец убьет, если узнает, но отправьте это туда". Очень много русских женщин, которые развелись с богатыми мужьями или втихаря от состоятельных мужей отправляют деньги, оплачивают какие-то счета в аптеке и так далее.
Мы больше двух миллионов уже собрали, каждый день мы отправляем что-то. Эта инициатива не связана с Антивоенным комитетом, хотя там эта инициатива сейчас тоже есть. Но мы просто начали раньше. Поначалу все боялись, говорили: "Там все равно все разворуют". Но мы довезли машину, которую никто не разворовал, все доехало как надо.
Буквально сегодня покупаем еще какие-то турникеты. Сейчас делаются броневики, потому что их осталось очень мало. Недавно отправили скорую помощь, которую сделали. Я знаю людей, которые чуть ли не десяток этих "скорых" сделали. Я знаю человека, который, наверное, хочет быть незаметным, но который [отправил] шесть бронированных машин скорой помощи – это больше миллиона.
Параллельно маленькими струйками очень много помощи идет. И я очень надеюсь, что это будет все вторично после открытия ленд-лиза, потому что на частных инициативах это не может держаться бесконечно долго. Я надеюсь, что это будет как-то более масштабно и массово организовано в ближайшее время. А пока этого не произошло, будем стараться изо всех сил. Какие-то аптеки выставляют счета прямо завтра. У нас еще есть счета тысяч на 50 или на 60 неоплаченных. Так что если кто-то сейчас это услышит, милости просим. В моем инстаграме @tot_samy_chichvarkin есть e-mail, на который можно написать и это все дело оплатить. И мы это все доставляем.
