Максим Грищук – глава Антикоррупционной прокуратуры Украины, а также бывший "киборг": в 2014-2015 году он защищал донецкий аэропорт. Когда началась война с Россией, он и многие его коллеги не стали думать о том, что делать дальше: записались в территориальную оборону и сменили кабинеты на окопы. Сегодня они служат в Броварах недалеко от Киева: их позиции сослуживцы шутя так и называют – "прокурорские".
"Мы погрузили все материалы криминальных производств, которые у нас были. Все процессуальные документы. И начали эвакуацию, – вспоминает Грищук первые дни войны. – Когда я понял, что все, миссия выполнена, где-то между Киевом и условным Тернополем или Львовом, я позвонил генеральному прокурору (Ирине Венедиктовой – НВ) и сказал: "Я, наверно, останусь в теробороне".
"А она нормально это восприняла?" – спрашиваем у Грищука.
"Да, она сказала: "Молодец", – коротко говорит Максим и рассуждает: – Удержим столицу – удержим страну. Удержим государство – будет работа. А если государство не удержим, то та работа никому не нужна".
В территориальной обороне Максима приняли на ура: у него, в отличие от многих его сослуживцев, есть реальный боевой опыт. Грищук воевал на Донбассе и был "киборгом": так называют украинских военных, которые защищали донецкий аэропорт. Теперь он, на правах старшего, учит стрелять менее опытных коллег.
"У нас 80% – это люди, которые не стреляли и даже автомата толком в руках не держали, – признается он. – Поэтому нужны люди, которые бы подсказали, помогли организовать эту группу людей в военное подразделение, которое может выполнять боевые задачи".
Вслед за своим шефом прокурорские кабинеты на военные окопы променяли и другие сотрудники Антикоррупционной прокуратуры. В отряде их полтора десятка. Их окопы шутя сослуживцы так и называют – "прокурорские".
"Я, кажется, на третий день вывез в безопасное место семью, жену и двух детей. И, собственно, потом договорились с коллегами пойти в тероборону, – говорит бывший сотрудник ведомства Юрий. – Мы спросили о такой возможности у руководителя. У нас настроение было не эвакуироваться за пределы мест своего проживания, собственно, быть здесь до последнего".
"Мою жизнь изменила эта война. Сложнее этого уже ничего не будет. Все, жизнь изменилась, – говорит еще один прокурор, Валентин. – Уже не будет так, как оно было до этого. В связи с этим сложности, которые имеем: холодно на дежурстве или там нету места, где спать на твердом, и тому подобное – это все мелочь. Жизнь изменилась намного больше".
Сейчас подразделение Грищука держит оборону Киева недалеко от поселка Бровары. Это – одна из самых горячих точек у Киева. Бывшие чиновники тренируются стрелять по мишеням, роют окопы, готовят засады. Сам Максим говорит, что блицкрига у Москвы не получилось, а это значит, что война с Россией затягивается. А это значит, что у его отряда есть время и на боевую подготовку, и, что самое важное, на психологическую.
"У кого-то обстрел вызывает панический страх: при первом боестолкновении лишь 30% могут выстрелить во врага. У всех других разные психологические моменты, но мы их тренируем, – говорит он. – Им тяжело, но они постепенно учатся. Уже знают военные хитрости, нюансы. Парни быстро учатся".
