Житель Бурятии Арсалан Жигмитов, отсидевший за убийство трех человек, добивается пересмотра своего уголовного дела. Он освободился четыре года назад, но только в этом году случайно обнаружил доказательства своей невиновности. Именно тогда он поставил перед собой цель – добиться отмены приговора, который был вынесен на основе его признательных показаний, полученных под пытками, пишут Сибирь.Реалии.

В конце 90-х – начале 2000-х в Бурятии произошла целая серия жестоких убийств таксистов. Преступники действовали по одной и той же схеме: угоняли автомобиль вместе с водителем, которого грабили и убивали, а затем поджигали машину вместе с трупом. Расследование дела взяли на особый контроль, и вскоре подозреваемые были найдены. Трое парней сознались в убийствах и были посажены за решетку. Один из убийц стал первым преступником в Бурятии, получившим пожизненный срок, второго приговорили к 25 годам, а Арсалану Жигмитову, как ранее несудимому, дали 20 лет. Выйдя из тюрьмы в 2017-м, он заявил о своей невиновности. Позднее ему удалось найти доказательства, подтверждающие, что в момент совершения убийств он находился совсем в другом месте. Он уверяет, что дал признательные показания из-за пыток, длившихся почти месяц.

"Парень, ты попал"

Арсалан вырос в маленьком улусе Цолга Мухоршибирского района в 110 км от Улан-Удэ. Соседи его знали как скромного, спокойного и тихого парня-домоседа. Не злоупотреблял спиртным, не был замечен в плохих компаниях. В 1996 году его отец попал в ДТП, после которого оказался в инвалидном кресле. Поэтому все свободное время Арсалан посвящал уходу за больным: помогал матери кормить отца, ставить капельницы, менять судно. Как считает Арсалан, именно одна из его поездок в Улан-Удэ за лекарствами для отца стала для него роковой.

"Несколько дней я пробыл в городе, перед отъездом заехал в гости к своей родственнице, – вспоминает Арсалан Жигмитов. – Двоюродная сестра как раз в это время строила гараж, а рук рабочих не хватало. Мы с ней едем на ее машине по ее району, видим, идет Эрдэм – мой дальний родственник. Он высокий крепкий парень. Идет весь грязный, оборванный, по лицу видно, что пьет. Мы с ним поздоровались, сестра спросила, кто это, говорит, предложи ему подработать у меня, пусть поможет с гаражом. Я Эрдэму предложил, он очень обрадовался, говорит, мне бы хотя бы покушать. В общем, я их свел, там еще один помощник нашелся, а сам уехал домой, потому что у меня на 12 апреля была повестка в армию".

Только спустя несколько месяцев, уже будучи в армии, Арсалан узнал, что именно Эрдэма подозревают в том, что он − главный зачинщик убийств и разбоев, связанных с таксистами. За Арсаланом приехали прямо в военную часть и сказали, что Эрдэм назвал его одним из своих соучастников.

"Я служил три месяца в армии. И как-то раз за мной приезжают оперативники. Привезли меня в Улан-Удэ, закрыли в ИВС. А утром отвезли в здание МВД. Подняли в кабинет. Там были опера. Начали бить меня по голове. Я говорю: "Я ничего не делал, за что?" Потом руки за спиной застегнули наручниками. Под руки засунули толстые папки с документами. Потом еще одну папку под одну руку, так что рука куда-то "ушла". Потом еще 1,5-литровую бутылку под наручники. Боль была страшная. В таком положении я весь день просидел на стуле. Какие только опера не заходили – все били по голове. Я для них был словно груша для битья. Так продолжалось каждый день. Мне сказали: "Парень, ты попал. Мы все равно из тебя выбьем, ты все равно будешь сидеть, так что признавайся", – рассказывает Арсалан.

По словам Арсалана, в то время он, 18-летний деревенский парень, плохо владел русским языком, в его улусе говорили на бурятском. А потому даже не сразу понял, в чем именно его обвиняют и по какой причине избивают. Узнав, что на него показал его родственник Эрдэм, Арсалан очень удивился.

"Я им рассказал, когда его в последний раз встречал, что я сразу уехал, что не понимаю, откуда он взял, что я с ним был. Это уже потом мы с Эрдэмом на привратке увиделись и успели парой фраз обменяться. Я спросил: "Зачем ты меня оговорил?" Он мне ответил: "Я сам понять не могу, ты в первую очередь в голову пришел". Рассказал, что его менты попросили, мол, дай еще кого-нибудь, мы с ним будем работать, а тебя под расписку отпустим. Он решил, что, мол, Арсалан крепкий парень, вывезет. Скажет, что не виноват, его потом отпустят. А он тем временем в бега уйдет. Я как услышал это, в шоке был, говорю: "Ты что, вообще дурак, что ли?"

Каждый день Арсалана начинался и заканчивался одинаково.

"Перед завтраком меня увозили на "беседы", где весь день стоял на растяжке. После ужина привозили обратно в ИВС. Я ничего не ел, только пил воду. Где-то на десятый день я упал в обморок. В то утро меня опять хотели увезти, уже пристегнули наручники, вывели на улицу, а там яркое солнце в глаза. В глазах потемнело, и я упал. Опер, который меня вел, начал меня пинать, говорит: "Ты чего притворяешься, вставай давай". Я вроде понимаю, что меня пинают, но не чувствую ничего. Потом ничего не помню. Когда очнулся, услышал разговор дежурного ИВС с опером, он спросил: "Вы его вообще там кормите? Мы не кормим, вы же его каждый раз до завтрака забираете и после ужина привозите". Меня заволокли обратно в камеру, крикнули соседям по палате: "Забирайте его". Я лежал без сил, сокамерники принесли мне два куска засохшего хлеба. Я попросил воды".

По словам Арсалана, все это продолжалось в течение месяца. Иногда приходилось особенно тяжело, но брать чужую вину на себя он все равно не хотел. Верил, что рано или поздно его отпустят.

"Бывало, что меня водили из кабинета в кабинет. Опера там сидят, пиво пьют. Я помню, там был один со шрамом, здоровенный мужик. Говорит, ты давай, пиши. Своим коллегам говорит: "Вы что, этого хлюпика не можете сломать?" И как дал кулаком по печени, а потом по голове – как кувалдой ударил, искры из глаз. Было и такое, что меня в центре круга держали и все по очереди пинали и били, как футбольный мяч. Особенно били по пяткам, почкам, ногам".

Арсалан говорит, что после таких экзекуций он порой не выдерживал и обещал подписать что надо. На самом деле – просто брал передышку и подписывать затем отказывался.

"Один раз меня отвели к следователю. Она дала бумажку, посадила, говорит, распишись. Я говорю: "В смысле распишись, я же ничего не читал даже". Она отвечает: "Все нормально будет, на суде все докажете, как было. Это пока просто следствие". Я отказался. Она тогда очень злилась, вызывала оперов, кричала: "Почему не подготовили его? Нормально подготовьте!"

"Отца посадим, мать, братьев"

Как рассказывает Арсалан, потом в ход пошли и угрозы относительно родственников.

"Рассказали о моих братьях, родителях, кто чем занимается, кто где сейчас находится. Говорят, мол, мы сейчас найдем статью и для твоей семьи. Отца посадим, мать, братьев. Это, мол, вообще не вопрос. И сестру твою тоже упечем. Насчет двоюродной сестры (та самая, что просила помочь с гаражом), я понял, они не шутили. В одном из кабинетов узнал ее вещи, технику, колеса от ее минивэна. Оказалось, ее тоже допрашивали по делу.

Через месяц Арсалан сдался. По его словам, он писал показания под диктовку. От оперов и следователей узнавал обстоятельства преступления, якобы им совершенного.

"Мне говорят: если что, скажешь, что машина, угнанная вами, была красного цвета, марка такая-то. Я так и говорил все", − вспоминает Арсалан.

Ни бесплатный адвокат, ни эксперт СМЭ, осматривавший избитого, ему не помогли. Побои документально не зафиксированы.

"Когда я приезжал делать экспертизу, к эксперту сначала подошла мой следователь, они о чем-то переговорили – и только потом меня осматривали. Больше мне никаких вопросов не задавали, я просто расписался, где просили", − говорит Арсалан.

И только после подписания признательных показаний родителям Арсалана сообщили о том, где он сейчас находится и в чем его подозревают. Все это время родители были уверены, что их сын по-прежнему в армии.

"Мне рассказали, что когда мама узнала о том, где я, она на глазах поседела. А отец сразу понял, что я не виноват, и хотел мне помочь, но было уже поздно", − говорит Арсалан.

"Ни одна видеозапись следственных экспериментов не уцелела"

"Когда отец Арсалана как законный представитель знакомился с делом, была включена видеозапись следственного эксперимента. Арсалан показал отцу на видео: "Посмотри, у меня вся голова в шишках, тут синяки, видно же, что меня избивали". Все это слышали опера и следователь. В итоге ни одна видеозапись следственных экспериментов с участием Жигмитова до суда не уцелела. Следователь предоставила суду справку о том, что запись была размагничена. В то время как записи с другими подозреваемыми были в целости и сохранности", − подчеркивает адвокат Эвелина Богданович.

Эвелина только в этом году занялась делом Арсалана. Она объясняет, как можно было посадить человека без вины:

"Ну, ознакомился отец с делом – и что? Человек без высшего образования, адвокат у них был по назначению, все уже было подписано так, как кому-то было нужно. Никто не обращает внимания, например, на то, что свидетели говорили о том, что преступники, выходящие из машины, были высокого роста – 175 или даже выше. А у Арсалана на тот момент было 153, да и сейчас у него рост всего 156. Были и свидетели, которые говорили о том, что Арсалан во время совершения убийств был в улусе, дома. Однако суд посчитал, что село маленькое, учителя, односельчане желают парню добра, а поэтому их слова не стоит принимать во внимание. Тогда все прицепились к классному журналу, который мог бы достоверно показать, был ли на уроках Арсалан. Но, как сказали в местной школе, был пожар и все сгорело, и это тоже толком не проверяли", − говорит адвокат.

Арсалан вспоминает, как надеялся на то, что суд его выслушает.

"На суде я начинаю говорить. А судья мне говорит: "Так, Жигмитов, подождите, пока садитесь, мы вам дадим слово". И так постоянно. И весь судебный процесс сажали и сажали меня на место. И в итоге приговор – 20 лет строгого режима", − вспоминает Арсалан.

Оказавшись в тюрьме, Арсалан написал Эрдэму "маляву" (записку, которые заключенные отправляют друг другу). В ней он спрашивал, зачем тот его оклеветал. В ответ получил записку от Эрдэма, в ней он извиняется перед Арсаланом со словами "Сам не знаю, почему я так сделал, всю жизнь тебе сломал". Эту записку Арсалан бережно хранил все 16 лет, пряча ее от обысков и чужих глаз. Он верил, что когда-нибудь его делом снова займутся, и это признание поможет ему вернуть честное имя. Одновременно Арсалан писал жалобы, постоянно пытался обжаловать решение суда, дойдя до Верховного. Но все безрезультатно.

"Он стал без вины виноватый"

В тюрьме Арсалан научился шить одежду, обувь. Причем делал это мастерски. Вел себя примерно, и его отпустили раньше срока на четыре года – через 16 лет. Во время отсидки он женился. Как-то раз к нему приехала подруга детства Татьяна, которая успела к этому времени родить дочку.

"Мы с Арсаланом с детства были знакомы, с одного района. Еще школьниками дружили. Я решила поехать к нему в тюрьму. Почему? Любовь детства, можно сказать. Он, конечно, удивился, но обрадовался мне. Мы долго говорили, я почувствовала, что это мой человек. Он так же решил. Одного свидания было достаточно для того, чтобы он позвал меня в ЗАГС, и я согласилась", − говорит Татьяна, супруга Арсалана.

На втором свидании уже был регистратор, кольца, пара расписалась. По словам Татьяны, она с самого начала была уверена в невиновности Арсалана. Поэтому в первые встречи они даже не говорили об этой истории.

"Свидания разрешались раз в три месяца. Но время быстро пролетало, когда с детьми нанянчишься (пока Арсалан сидел в тюрьме, у супругов родилось еще две дочки). Дочек возила туда к нему. И, конечно, мы все его очень ждали. Отсчитывали дни по календарю. А когда он вышел, эмоций сколько было! Я плакала от счастья", − вспоминает Татьяна.

Историю Арсалана Татьяна выслушала, когда он еще был в тюрьме.

"Он сдержанный, никогда не жалуется, но я вижу, что он переживает по этому поводу, – говорит Татьяна. – Я считаю, что ему надо добиваться справедливости. Да, у человека так сложилась судьба, что он стал без вины виноватый. Я тоже не люблю несправедливость. Я его поддерживаю и буду поддерживать до самого конца".

Вышло так, что именно Татьяна нашла доказательства невиновности мужа.

"Мы привезли из деревни свекровь в свой дом. Ей уже за 60. Вещи тоже перевезли. Там какие-то фотографии, документы. Я это все перебирала, нашла амбулаторную карту Арсалана. Начала при нем пролистывать. Со смехом говорю, мол, давай узнаем, чем ты в детстве болел. Листала, зачитывала вслух – и тут наткнулась на повестку, она лежала, как новенькая, внутри медкарты. И тут Арсалан спрашивает: а за какое число повестка? Когда узнал дату, так обрадовался находке", − рассказывает Татьяна.

Арсалан выяснил, что у него в руках есть доказательства того, что в дату одного из убийств (третьего по счету) он не мог находиться на месте преступления, потому что проходил медкомиссию по призыву. Об этом есть все соответствующие документы и справки нескольких врачей.

В этот момент семья нашла опытного адвоката Эвелину Богданович, которая решила провести собственное расследование. Она лично поехала в улус Цолга, чтобы убедиться в том, что Арсалан ничего не придумывает.

И тут случилось еще одно чудо. Адвокат выяснила, что тот самый школьный журнал вовсе не сгорел, как сообщалось на суде. Документ удалось спасти из-под завалов, и он в целости и сохранности лежал в школьном архиве. Правозащитнику по адвокатскому запросу отправили заверенную копию оригинала журнала. Пролистав его, Эвелина Богданович увидела, что на момент совершения второго преступления Арсалан был на уроке.

"Я нашла май 1998 года, где отмечено все. В тот момент, когда он якобы сжигал машину, Арсалан находился на уроке и получил тройку по литературе. Интересно, что и учителей, когда допрашивали, они также подтверждали это, однако к их показаниям тогда не прислушались, так как якобы учителя и родственники являются заинтересованными лицами", − говорит Эвелина Богданович.

Потом адвокат нашла и бригадира совхоза, у которого Арсалан работал после окончания школы. И выяснила, что и в момент еще одного убийства парень находился на работе, а прогулов у него не было.

Эвелина также написала запрос в то тюремное учреждение, где отбывал срок Эрдэм. Последнего попросили подтвердить, писал ли он ту самую записку с признанием и реально ли он оговорил Арсалана, солгав о том, что тот был его подельником. Эрдэм не стал отрицать и признался адвокату: да, я его оклеветал.

"Я обратилась с заявлением о возбуждении производства по новым и вновь открывшимся обстоятельствам по вступившему в силу приговору и пересмотре этого дела, поскольку данным правом у нас обладает только прокурор. И получила странный ответ об отказе в возбуждении производства. Якобы никакими новыми открывшимися обстоятельствами наши доводы и доказательства не являются", − разводит руками адвокат.

"Государство всегда может исправить ошибку в лице суда"

В прокуратуре Бурятии на запрос Сибирь.Реалий предоставили такой ответ: "…Судом установлено, что в период с мая 1998 года по апрель 2000 года Жигмитов совершил три убийства водителей автомобилей, сопряженных с разбоем. Вина Жигмитова в совершении указанных преступлений установлена на основании совокупности исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств, которым судом дана надлежащая оценка.

В прокуратуру республики 28 мая 2021 г. поступило обращение адвоката Богданович Э. Б. в интересах Жигмитова о возобновлении производства по делу по новым или вновь открывшимся обстоятельствам.

По результатам рассмотрения обращения установлено, что изложенные в нем аргументы к новым или вновь открывшимся обстоятельствам не относятся и не требуют проверки в порядке, предусмотренном главой 49 УПК РФ, о чем заявителю 28 июня 2021 г. направлен ответ за подписью начальника уголовно-судебного управления прокуратуры республики Мархандаевой И. В.".

Эвелина Богданович обжаловала решение прокуратуры в районном и верховных судах, но и там получила отказы, с такой же формулировкой. Однако она не сдается и сейчас готовит документы для подачи жалобы в судебную коллегию по уголовным делам восьмого кассационного суда. В планах – дойти до Конституционного суда и, конечно, ЕСПЧ.

"Я считаю, что нарушается право Арсалана на разумный и справедливый суд. Имела место судебная ошибка. Не было на тот момент вот этих доказательств. Но государство всегда может исправить свою ошибку в лице суда. Почему Арсалану не дают шанс оправдать себя? Тогда ему не дали возможность защититься, почему сейчас нельзя это сделать? Я не согласна с решениями прокуратуры и судов", − заявляет адвокат.

К слову, это не первый такой случай в ее практике. Не так давно с ее помощью удалось оправдать и реабилитировать другого парня из Бурятии. На улан-удэнца Илью также хотели "повесить" убийство, и он 9 лет был в бегах, осознав, что ему никто не верит. В прошлом году мама Ильи обратилась за помощью к частному детективу. Изучив дело, он сумел вычислить настоящего убийцу, после чего семья передала информацию родственникам убитого мужчины. И именно отец потерпевшего передал информацию в правоохранительные органы. Второго марта 2021 года розыск Ильи Хунхинова и его уголовное преследование наконец прекратили. С помощью адвоката Эвелины Богданович ему удалось взыскать компенсацию за имущественный и моральный вред в размере полумиллиона рублей.

"Мы доказали, что сроки уголовного судопроизводства превысили разумные из-за неэффективной работы следствия. Сумма компенсации была меньше запрошенной нами, это объяснили нам тем, что Илья якобы зря бегал все эти годы, мол, раз не виновен, то зачем было скрываться? Но мы с вами видим другой пример – Арсалана. Он не бегал никуда и отсидел 16 лет, поэтому тут вопрос двоякий", − отмечает Эвелина Богданович.

"Доктор сказал в морг, значит, в морг!"

По словам адвоката, в российской системе судопроизводства добиться пересмотра того, что было решено судом первой инстанции, почти невозможно.

"Из ответов прокурора и судов выходит, что алиби не является доказательством, не является новыми и иными обстоятельствами по делу. Тогда что является? Это как в анекдоте: пациент на носилках лежит, говорит медсестре: "Доченька, может, все-таки в реанимацию меня?" А она отвечает: "Нет. Доктор сказал в морг, значит, в морг!"

Тем временем Арсалан Жигмитов уже 4 года находится на свободе. Они с Татьяной построили большой дом. Арсалан занимается ремонтом обуви, открыв маленькое ИП, одновременно подрабатывает где только может, чтобы обеспечить свою большую семью. На днях у супругов родилась еще одна дочка − четвертая.

"Мне сейчас 40 лет, и моя жизнь только начинается, можно сказать. Я рад, что моя жена поддерживает во всем, своей реабилитации буду добиваться до самого конца. Я не могу смириться с тем, что моя жизнь, по сути, была испоганена. Хочешь не хочешь, но я все равно вспоминаю и эти пытки, и годы в тюрьме, и несправедливость эту всю. Я 20 лет хранил письма и ту записку от шмонов, потому что верил и сейчас верю, что справедливость восторжествует. Мне надо добиться правды ради моих детей. Чтобы на моих девочках не было клейма отца-преступника", − говорит Арсалан.

Оригинал статьи − на сайте Сибирь.Реалии