У сербов есть поговорка: "Нас с русскими 200 миллионов". В православных регионах Балканского полуострова, преимущественно в Сербии и Черногории, сложился миф о всемогущей, прекрасной и богатой России. Русских здесь называют братским народом. И уже почти никто не задумывается об исторических причинах этого славянского братства.
Еще меньше людей знает, что столичные символы Белграда построили русские архитекторы. А самые сложные дороги в горах проложили русские инженеры. В наши дни уже третья волна русских эмигрантов перебирается на Балканы – по политическим и экономическим причинам – в расчете на то, что там их примут как "своих".
Об истории русской миграции на Балканы – в новом эпизоде цикла "Оперативная память".
Осенью 1920 года в черноморский порт Зеленика в окрестности города Херцег-Нови прибыли корабли с остатками разгромленной армии барона Врангеля. По свидетельствам местных историков, среди них были тридцать генералов, доктора всех специальностей, ученые, преподаватели литературы, священники. Все это были люди знатные и образованные. Складские помещения порта Зеленика, где сейчас обустроены кафе и магазины, в те годы выполняли роль изолятора и лазарета для русских беженцев.
"Из сорока до семидесяти тысяч русских только три процента были людьми необразованными. Все остальные были с высшим образованием. Они в основном работали в сфере образования и медицины. В отличие от нынешних наших местных русских, эти люди были больше миссионерами. Потому что Черногория была очень бедная. И рассчитывать на какой-то карьерный рост, на какие-то деньги, заработок не приходилось. Многие работали за кусок хлеба или чашку чая. Отправлялись на север Черногории, в школы. Их обеими руками принимали как преподавателей, учителей, врачей", – рассказывает преподаватель русского языка Предраг Кркелич.
Сербия стала первой страной, согласившейся принять и разместить у себя беженцев из революционной России. Они удивительным образом совпали. Страна, строившая государство мечты – югославянскую утопию, и лучшие русские специалисты, умевшие проектировать и созидать. Заметную часть белградского нового кладбища сегодня занимает русский некрополь, в центре которого мемориал русским солдатам Первой мировой.
Доктор филологических наук, профессор Белградского университета Ирина Антанасиевич признается: "В самом начале я тоже думала, вот они приехали сюда, потому что считали, что славянский язык, православие, близко и так далее. То есть я считала, что это был вопрос выбора. Это не был вопрос выбора вообще. Принять армию не хочет ни одна страна… Очень многие с тифом. Очень многие с той же "испанкой". Сербия буквально первая страна, которая соглашается. Это совершенный авантюризм".
Новый центр Белграда, символ объединенной Югославии, был создан по проекту русского архитектора Николая Краснова – автора Ливадийской резиденции российских императоров.
"Здесь остались очень многие наши эмигранты, остались просто потому, что Сербия действительно им могла дать работу по специальности. Если по Белграду ходить, у нас рука устанет показывать здания, выстроенные русскими архитекторами", – говорит Ирина Антанасиевич.
"И первый план города делали русские. И на этом фоне, конечно, мы были благодарны русским, а русские тоже были благодарны нашему регенту Александру Первому, будущему югославскому королю, потому что принял эмигрантов и таким образом дал возможность работать", – подчеркивает доктор филологических наук, профессор Белградского университета Корнелия Инич.
По мнению Ирины Антанасиевич, главное отличие между жизнью русской иммиграции в Берлине и Париже от жизни в Сербии заключается в том, что в первом случае это жизнь в культурном анклаве. В Сербии же, наоборот, русские "живут в стране, не закрываясь, не создавая для себя, а создают некоторые вещи для всей страны". В результате они не чувствуют себя в этой стране чужими.
В наши дни это кажется странным, но духовным центром русской эмиграции стал не столичный Белград, а провинциальный Сремски-Карловци. Именно здесь сто лет назад прошло первое собрание Русской православной церкви за границей, исторически обозначавшее зарубежный раскол.
Всех русских, которые живут или переезжают на Балканы, здесь называют "наши русы". В последние годы количество таких "русов" сильно выросло.
"Мы были первой русской семьей после вот той первой волны русской эмиграции, которые приехали в Карловци. И нас очень здесь приняли хорошо. Мы строили какую-то новую Россию, хотели в ней жить. Мы хотели, чтобы наши дети там росли. Но в это время кто-то параллельно реставрировал Советский Союз и получил свою химеру. И мы поняли, что мы проиграли. Мы приняли это поражение. И, в принципе, нам дальше стало легче жить с этим. И что бы ни произошло хорошего или плохого в России, мы туда не вернемся. Мы имеем право на это – быть русским человеком без российского государства, – делится Ирина Чукомина, PR-менеджер, директор издательства "Готовая книга". В этом городе есть прекрасные сербы, которые разговаривают на русском языке. Русский мир для нас – это язык. Нам не нужны государственные структуры для нашего русского мира".
История знает как минимум один период, когда русских на Балканах вовсе не считали братьями. После Второй мировой войны произошел знаменитый конфликт Иосифа Сталина и Иосипа Броз Тито, после чего Югославия выбрала альтернативный путь развития. А граждане Советского Союза стали здесь редкими и не самыми желанными гостями.
"Югославия последняя признала Советский Союз. Это произошло в 1940 году только накануне войны. После войны, когда произошел конфликт Тито со Сталиным, или Сталина с Тито, как хотите, в этот момент, естественно, белые эмигранты оказались не совсем популярными людьми здесь", – отмечает юрист и журналист Илья Вукелич.
"Во время Информбюро, когда Югославия брала новое направление в своем развитии и отворачивалась от Советского Союза, наш президент Тито жестоко расправился со сторонниками Советского Союза. Они были отправлены в специальный концлагерь на один хорватский остров", – добавляет Предраг Кркелич.
Развал Югославии и распад СССР происходили практически одновременно. Когда разразилась война в Боснии, правящие в Сербии националисты не раз апеллировали к поддержке вновь образованной братской России. Но Россия и страны бывшего СССР сохранили разумный нейтралитет, введя в Боснию лишь миротворческий контингент.
Блокада сербами боснийской столицы Сараево продолжалась без малого четыре года. За действия режима Милошевича расплачивались простые граждане бывшей Югославии. Сербия и Черногория были подвергнуты беспримерно жестким международным санкциям.
Россия все же поучаствовала в балканском конфликте. Внезапный марш-бросок российских десантников на Приштину с последующим удержанием местного аэропорта в июне 1999 года вошел в новейшую историю Сербии и России как один из важнейших эпизодов войны в Косово. О стратегическом значении операции споры ведутся до сих пор. А ее подробности остаются засекреченными.
Предраг Кркелич вспоминает, что первыми русскими, появившимися в Сербии после падения железного занавеса в Советском Союзе, были люди искусства.
Самым масштабным культурным проектом новейшего времени, привезенным русскими на Балканы, стала Dukley Art Community Марата Гельмана.
"Вообще, идея о переезде, идея об эмиграции появилась у меня в 2008 году, когда началась военная интервенция в Грузию. Тогда я решил, что я не хочу находиться на территории страны, которая активно принимает участие в военных действиях. Меня устраивает слабое государство", – говорит активист и художник Матвей Крылов.
С середины нулевых количество переезжающих из России в Сербию и Черногорию неизменно растет. Кто-то называет это второй и даже третьей волной русской эмиграции на Балканах. У переезжающих свои мотивы, не только политические. Чаще экономические и социальные. При этом большинство "понаехавших" не считают себя эмигрантами и не прерывают связей с Россией.
"Многие вообще приехали сюда просто потому, что море, солнце. Погодные эмигранты, климатические, как я их называю. И страну совсем не знали и не воспринимали", – отмечает Ирина Антанасиевич.
"Мы городские жители. И вот как-то так получилось, что нам захотелось жить вообще в селе. Сначала мы переехали в российское село. Ну не хочется рассказывать, как там было. Поняли мы в конечном итоге, что все равно личное подсобное хозяйство будут зажимать. Потому что другая немножко политика у государства. Надо понимать, что тот образ жизни, который мы выбрали, не городской, а наоборот, сельский, становится все более невозможным в России", – делится фермер и психолог Нелли Игнатева.
"Я вообще из Казахстана. В банке я работала. И, не знаю, может быть, мне наскучило это или что, я просто уволилась и за три недели уехала в Черногорию. Такая атмосфера здесь… Она доброжелательная, к тебе все хорошо относятся, все помогают", – отмечает сотрудница устричной фермы Маргарита Островская-Филимонова.
"Мы очень долго пытались переоценить свои ценности, приоритеты, что неважно квартира, неважно, что там у тебя в квартире, какой телевизор, что ты носишь, на чем ты едешь. Здесь совершенно это все неважно. Здесь совершенно другие ценности, абсолютно свободные", – добавляет коллега Маргариты Юлия Тарановская.
"Самый первый вопрос: "Ну что у вас там, как в фильмах Кустурицы?" Почему мы вообще захотели переезжать? Нас пленила жизнь в маленькой стране", – признается сценарист и преподаватель Лена Сибирцева.
