"Персонаж – это всегда я". В прокат выходит первая украинская полнометражная авторская анимация "Виктор_Робот"

Анатолий Лавренишин родился в 1980 году в Белой Церкви под Киевом. В 1998-2004 годах учился в Киевском государственном институте театрального искусства им. И. Карпенко-Карого (мастерская Евгения Сивоконя).

В фильмографии Лавренишина всего семь короткометражных работ, но почти каждая из них, начиная с курсовой "Зяблики и другие" (2001), становилась событием в национальной анимации. Его наиболее успешным проектом по состоянию на 2020 год была 18-минутная "Лавка певчих птиц" (2013) – изысканная музыкальная сказка про птиц с человеческими лицами и голосами в антиутопическом городе, которым, напротив, руководят жестокие люди с птичьими лицами. Фильм был выполнен в совмещении разных визуальных техник, при этом часть персонажей сыграна живыми актерами, в том числе известной украинской певицей Катей Чили.

В прошлом году Лавренишин завершил съемки первой украинской авторской полнометражной анимации "Виктор_Робот".

Главный герой фильма – крохотный робот Виктор, который, ненароком сломав себя, обретает самосознание. За ним начинают охоту силы роботехнического правопорядка.

Изобретательно нарисованный фильм получил приз зрительских симпатий на прошлогоднем Одесском кинофестивале, премию украинской кинокритики "Киноколо" и "Золотую Дзигу" за лучшую песню.

Мы поговорили с Анатолием накануне выхода "Виктора_Робота" в прокат.

– Что привело тебя в анимацию?

– Любовь к анимации, с одной стороны, случайность – с другой: мой преподаватель живописи однажды поехал на этюды в Киево-Печерскую лавру, заглянул на кинофакультет, который тогда там находился, и узнал, что в Украине обучают анимационной режиссуре.

– Ты рисовал, как все дети, а потом захотел, чтобы картинки двигались?

– Лет в шесть понял, что анимация – это то, что можно рисовать. Просто технологию не знал. Постепенно узнавал больше, рисовал комиксы. Наконец, попал в мастерскую Евгения Сивоконя в Институте Карпенко-Карого.

– Чему Сивоконь научил тебя?

– Слушать. Это одна из самых выразительных черт его обучения. Он слушает, пытается понять, что ты хочешь сказать, и тогда уже дает советы. Наши преподаватели были действующими режиссерами и художниками, и это очень вдохновляло.

– Ты сначала придумываешь сюжет или образ?

– Сначала ситуация, которую ты переживаешь. Потом ты ее анализируешь, думаешь, какая могла бы быть история, а потом уже в нее внедряешь персонажа. Персонаж, по сути, это всегда я. Например, "Зяблики" выросли из опыта жизни в общежитии. Двое птиц, одна из которых делится половиной пищи, а вторая берет и хочет еще.

– Кстати, я заметил, что птицы – твоя любимая тема.

– У меня также случаются собаки и кошки. А птицы, видимо, потому, что смешные, простые и летать умеют.

– Какие образы ты любишь рисовать?

– Некоторое время мне очень нравилось рисовать всякие природные явления. Вода, листья на деревьях, одежда. Это очень эффектно. Анимация персонажа может быть так себе, но вот если с него хорошо сбить шапку – это работает. Несколько преувеличенные, не совсем естественные вещи формируют свою красоту. Нити, канаты, плащи. Стараюсь всегда в персонажа такой элемент вставить.

Нравятся простые персонажи. Потому что когда ты начинаешь их усложнять, делать более реалистичными, все равно потом возвращаешься к первому варианту, потому что он очень анимационный и с ними интересно играть.

– Твоя стилистика заметно изменилась после 2005 года. Что произошло?

– Жизнь изменилась... Появилось ощущение большей уверенности. "Зяблики" и "Следующий" (2003) очень просто сделаны. Меня интересовали ритм и повествование. Когда выполнил эту задачу – начинаешь усложнять. Плюс банальная причина: больше денег – больше времени – больше деталей. И продолжительность имеет значение.

Нарисовать два огурца, две помидорины и три палочки – это держать человека полтора часа не будет. Нужна "жирная" картинка, которую интересно рассматривать. В "Лавке певчих птиц" мы сели с продюсером и посчитали, сколько это стоит, получили определенную сумму и смогли все спокойно реализовать.

– В чем специфика написания сценария именно для мультфильма?

– Если ты способен сочинить историю в игровом кино, то в анимации ее делать не стоит: долго и дорого. Нужны месяцы и годы, в отличие от кино с актерами. Сама стилистика требует более нестандартных решений. В анимации может быть один абзац сценария, а с деталями заиграешься так, что и на полный метр хватит.

– Как родился "Виктор_Робот"?

– Идея пришла, когда случайно услышал фразу "Все вокруг роботы, только посмотри на них". А раньше, при поступлении в театральный, я читал книгу на английском языке про мальчика, который жил в мире роботов. И еще была встреча с композитором из Британии по имени Виктор. Странный человек: регулярно напивался с утра, но музыку писал божественную. Вот от этого сочетания мне захотелось рассказать историю персонажа, который сам по себе беспомощен, но получает шанс сделать то, для чего он призван, превращаясь в нечто другое.

– Получается более жизнерадостная вариация "Матрицы".

– Да, без влияния Вачовски не обошлось, признаю.

– Тебе это далось большой кровью?

– Даже при всем энтузиазме анимационный полный метр – это испытание. Я же делал только короткие фильмы, а здесь – команда на 50 человек. Если бы даже кто-то один сказал: "Меня достало" – и ушел, проект развалился бы, как карточный домик. Много людей со своими интересами, эмоциями, но двигались в одном направлении. Все молодцы.

– Это история детская или взрослая?

– Сначала делалось для детей от 8 до 12 лет, но наросли сюжетные линии и смыслы, надеюсь, будет интересно и родителям.

– Как этот опыт изменил твою жизнь?

– Во-первых, пока это делалось, у меня родились дети, а с ними – ответственность. Профессионально – пришло понимание, что историю в таком жанре надо иначе строить. Кстати: по-настоящему понял идеи Джозефа Кэмпбелла о герое, потому что на своих ошибках научился тому, что такое структура повествования, как она может работать.

– Ты бы хотел поэкспериментировать с техникой анимации, с новыми материалами?

– Все мои предыдущие фильмы как раз и были экспериментами в этом плане. Хочу вернуться к классической рисованной анимации. Когда рисуешь, то чувствуешь больше свободы. 3D или перекладки – это суррогаты по сравнению с рисованием. Интересно скорее поиграть с другими форматами вроде виртуальной реальности.

– Какие у тебя планы сейчас?

– Мы начинаем разработку полного метра по книге моей жены Анастасии, которая написала сценарий для "Виктора_Робота", и еще хотим завершить кросс-медийный проект – там интерактивные сказки, печатное издание и сериал. Все в процессе. А так я пока еще от предыдущего фильма не отошел.

– Чего не может анимация?

– Анимация может все. Главное, чтобы фантазии хватило. Здесь вопрос отбора. Можно придумать все что угодно, но момент озарения, когда ты понимаешь, что одно соединяется с другим и все работает, – дорогого стоит.

– Какой фильм, по твоему мнению, лучше всего воплощает саму суть анимации?

– Миядзаки сразу приходит в голову. "Унесенные призраками" – это тот момент, когда полтора часа смотришь и не понимаешь, куда эти полтора часа деваются. "Белоснежку" "Диснея" часто пересматриваю и понимаю, что по своему значению она как высадка человека на Луну.

– Есть ли у тебя увлечение вне анимации?

– Занимаюсь айкидо. Дает мне силы. На полном метре я остро ощутил, что надо заниматься каким-то спортом. Все время отдаешь силы и внимание – надо также их и где-то брать. Айкидо мне в этом смысле нравится – учит работать с энергиями.