Тим Рот (настоящее имя Тимоти Саймон Смит) родился в Лондоне 14 мая 1961 года. Дебютировал на телевидении в 21 год в фильме "Сделано в Британии". На большом экране появился в 1984 году в "Стукаче" Стивена Фрирза. До конца 1980-х сыграл нескольких второстепенных персонажей: в частности, в картине "Повар, вор, его жена и ее любовник" Питера Гринуэя.

Начало девяностых принесло Роту более заметные роли: Ван Гог в "Винсент и Тео" Роберта Олтмена и Гильденстерн в "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" Тома Стоппарда. Как следствие, Рот впечатлил Квентина Тарантино, и тот взял его сначала в свой дебют "Бешеные псы", а позднее в "Криминальное чтиво", "Четыре комнаты" и "Омерзительную восьмерку".

Сыграв английского дворянина Арчибальда Каннингэма в фильме Майкла Кейтона-Джонса "Роб Рой" (1995), Рот получил номинацию на "Оскар" как лучший актер второго плана, а на следующий год удивил публику появлением в мюзикле Вуди Аллена "Все говорят, что я люблю тебя".

В 1999 году Рот дебютировал как режиссер, сняв драму "Зона военных действий". Одна из последних заметных ролей – наемный убийца в третьем сезоне "Твин Пикс".

Внешне простые персонажи Тима Рота при более пристальном взгляде озадачивают спонтанностью поступков и головоломными линиями судеб – все равно, хорошие это парни или злодеи.

Рассказываем о самых выразительных его работах.

"Сделано в Британии" (1982)

Дебют Рота прошел эффектно. Он сыграл в телефильме Алана Кларка шестнадцатилетнего Тревора, бритоголового хулигана с татуированной свастикой на лбу. Неуравновешенный мальчишка, инфицированный расовой ненавистью, противится любым попыткам системы ввести его в рамки. Тревору интереснее воровать автомобили, нежели изображать приличия в Центре социальной реабилитации.

Небольшая, на час с четвертью, картина откровенно провокативна. Снятая Аланом Кларком ручной камерой в псевдодокументальной технике, она помещает неприкаянных героев в урбанистический пейзаж, наполненный безнадежностью и насилием. Удел "скина" – избивать и быть битым, отрицать общество, лелея мечту об абсолютном порядке в нем.

Вопреки шаблону националиста и хулигана, Тревор тощ и пластичен, его эмоциональные взрывы пугают, а ненавидит он, похоже, в первую очередь себя. Потому он – первая жертва, главнейшая мишень для полицейского насилия, выбрасывающая в мир неукротимую ярость; тело, превращенное в вопль.

После выхода картины настоящие скинхеды изрядно напугали актера, однажды гнавшись за ним чуть ли не целую милю лишь для того, чтобы получить автограф.

"Тем временем" (1983)

Фильм-повествование о семье безработных неудачников от классика британского социального кино Майка Ли. Стены, дворы, биржа труда, серенькое небо, дуреющие от безделья подростки. Все творится "тем временем", потому что время столь же бессмысленно, как и попытки найти работу. Люди здесь хорошие, но от тотального однообразия слегка озверевшие. Колин (Рот) в сей юдоли глупцов и разбитых упований – самый несчастный. Можно сказать, что эту роль, особенно по контрасту с предыдущей, Тим великолепно промолчал. С вечно открытым ртом, в "бабушкиных" сильно увеличивающих очках, красный от беспомощности, он пронзительно воплощает всеобщую потерянность, которой Майк Ли обременил в своем фильме всех, словно плохой кармой. Но именно недотепа Колин оказывается в состоянии изменить хоть что-то.

"Повар, вор, его жена и ее любовник" (1989)

С образами преступников и отступников Тим Рот сжился сразу и надолго. Мелкий гангстер Митчел в этом смысле крайне показателен. Мрачная гастрономическая мистерия Гринуэя любому из действующих лиц оставляет мало шансов на собственный выбор, отдавая каждого во власть вычурно совершаемого насилия.

Митчел – единственный, кто остается со своим безумным хозяином Спикой до конца, преданный ему по-звериному, на уровне инстинкта. Плебей без страха и упрека, Митчел все делает молча, похожий больше на марионетку, чем на сторожевого пса. Вкусить же всех радостей беспрерывной постмодернистской готовки ему не дано.

Плотоядная философия кухни торжествует в своем крайнем выражении, когда главному изуверу подают к столу его жертву, несчастного фаршированного библиотекаря. Но Митчел эту запредельную трапезу с боссом разделить не может – его оттаскивают от стола, как нашкодившего школьника, которого оставили без сладкого. Вновь в офсайде, вновь выброшен. Самые запоминающиеся герои Рота всегда терпят поражение.

"Розенкранц и Гильденстерн мертвы" (1990)

Олдмен (Розенкранц) и Рот (Гильденстерн) повторно исполняют вариации на тему заемной жизни в отчужденном, пустом времени. Но здесь ситуация особая. Том Стоппард экранизировал свою пьесу, усилив собственно шекспировскую составляющую, так что этот ироничный парафраз "Гамлета" мог бы обрести трагедийную солидность – если бы не вышеупомянутая парочка.

Смешнее всего, что сама жизнь безумного принца, равно как и исход пьесы, оказывается в руках двух пустячных персонажей. Но они изменить ничего не могут или не хотят, подозревая не без оснований, что это не их суд и не их приговор.

Гильденстерн здесь – воплощенная рефлексия. Из них двоих к гамлетовскому "быть или не быть" ближе, несомненно, герой Рота. Но ему нет нужды метаться и без разбора разить клинком окружающих, поскольку взвешенный скептицизм этого Гильденстерна многого стоит: стремясь уразуметь грядущее, он пытается вызвать огонь на себя, хотя и так понятно, что, к каким бы уловкам он ни прибегал, исход предрешен.

"Бешеные псы" (1992), "Криминальное чтиво" (1994)

Трудно найти у Рота более непохожие роли, чем те, что он сыграл у Тарантино. Полицейский Фредди Оранжевый в кровавом вихре "Бешеных псов" – единственный по-настоящему драматичный, вызывающий сочувствие персонаж. Контрастный сюжетный ход – агент, внедренный в банду, – позволяет Роту отыграть очень многое из того, что так или иначе отсекалось в предыдущих фильмах. Быть принятым в среде странноватых злоумышленников, планирующих ограбление как диковинную стратегическую игру, держать свою маску даже ценой жизни, при этом оставаясь честным полицейским, – задание высочайшего уровня сложности, и Рот, равно как и Фредди, с ним справляется. Ироническое отстранение, оборачивающееся настоящей болью, ему под силу.

Настолько же отменно Тиму удается превратиться в полную противоположность стойкого копа – в тиражированного налетчика в кафе в "Криминальном чтиве". Его линия в "Чтиве" служит чем-то вроде криминально-метафизической виньетки, обрамляющей ворох порочных коллизий. Для этого требовался типичный антигерой комикса, некий карикатурный Клайд по кличке Тыква. Роту удалось стереться, примкнуть к миру кровавых шутов Тарантино так, что именно этой стертостью он и запомнился, вновь встав на фронтире и вновь проиграв сражение на нем.