3 февраля в США закончился фестиваль независимого кино "Сандэнс". Проходит он вовсе не в городе Санденс (такого города не существует), а в Парк-Сити, штат Юта, а называется так благодаря организации Sundance Institute, которая поддерживает кинематографистов со всего мира с 80-х годов XX века. Сегодня "Санденс" – это главная альтернатива "Оскару" в Америке.

Почти во всех номинациях главного конкурса от "Гран-при" до "приза зрительских симпатий" победил фильм CODA. Это слово – аббревиатура – и означает "ребенок глухих родителей". Главная героиня картины, Руби, – именно такой ребенок. Она единственная в семье, кто слышит. Коллизия в том, что Руби хочет стать певицей, но боится, что это занятие навсегда отдалит ее от семьи, ведь никто из них даже не может оценить красоту ее голоса.

В международном конкурсе, впервые за всю историю фестиваля, все три награды получила одна и та же картина — драма "Улей", дебют косовского режиссера Блерты Башолли.

Из-за COVID-19 "Сандэнс" в этом году проходил преимущественно онлайн и в укороченном формате. Вместо 10 дней — семь. Вместо пресс-конференций — Zoom-конференции c возможностью задать кинематографистам вопрос через чат.

При этом практически ни одна из программ фестиваля не обошлась без картин, так или иначе осмысляющих тему пандемии и (или) изоляции, связанной с чрезвычайными обстоятельствами. Некоторые из этих фильмов были задуманы и сняты во время локдауна, другие – заранее, но все равно передали дух времени.

“На одном дыхании” (In The Same Breath), реж. Ван Наньфу

Живущая в США китаянка Ван Наньфу сняла документальный фильм о COVID-19 дистанционно. Как рассказала Ван на Zoom-конференции, десять человек вели съемки в Китае и десять – в США. Сбор видеоматериала на ее родине был сопряжен с трудностями, особенно когда речь шла о съемке в ковидных больницах, так как на нее требовалось разрешение от государства. Но и при наличии разрешения операторам показывали только "парадную" часть системы здравоохранения, так что им, рискуя, приходилось включать камеру в отделениях, где съемка запрещена.

Сбор материала начался чуть больше года назад, 23 января 2020 года, когда в Ухане объявили локдаун. Ван начала архивировать посты китайцев в социальных сетях, где они обсуждали неизвестный вирус. Она обнаружила, что первые инфицированные появились еще в декабре. До объявления локдауна в социальных сетях циркулировали скриншоты врачебных чатов, где говорилось об опасности нового вируса, а подхватившие его люди жаловались на отсутствие медицинской помощи.

В то же время государственные СМИ сообщали о "наказании" восьми докторов, сеявших "слухи о неизвестной пневмонии", и отрицали возможность распространения вируса среди людей. Когда жителям КНР наконец сообщили, что COVID-19 передается воздушно-капельным путем, а государство начало применять меры по борьбе с распространением инфекции, пропагандистские медиа начали фокусироваться на воодушевляющих историях исцеления и показывать сюжеты, восхваляющие медицинских работников. Катастрофа стала очередным инструментом пропаганды.

Ван дает слово переболевшим и родственникам погибших. Страшно, что даже люди, рассказывающие о смерти своих любимых, не получивших своевременную помощь, все равно потом благодарят китайское государство за то, как оно отреагировало на пандемию. Также Ван берет интервью у медработников, которые оказывали помощь заболевшим COVID-19, когда никаких инструкций по оказанию помощи таким пациентам еще не существовало. Она говорит в том числе с медработниками в США, где, как и в Китае, руководство страны запоздало признало опасность COVID-19 и бросило сотрудников системы здравоохранения на борьбу с инфекцией неподготовленными. В ситуациях, когда на счету каждая минута, некомпетентность и непрозрачность государственных структур приводит к большому количеству трагедий в обществе с любым политическим укладом.

Позднее в этом году картина будет показана на телеканале HBO, а потом станет доступна на стриминговой платформе HBO Max.

Бразильский фильм "Розовое облако" начинается с сообщения, что любые сходства с актуальными событиями случайны. Юли Жербази написала сценарий к картине в 2017 году, а съемки прошли в 2019-м. Наверняка многие зрители, не знающие этой информации, подумали бы, что "Розовое облако" – ответ на локдаун, в котором человечество, по сути, находится уже год.

Над миром нависает розовое облако неизвестного происхождения, из-за которого люди, находящиеся на открытом воздухе больше десяти секунд, падают замертво. Джована и Яго познакомились накануне и провели ночь вместе, а теперь вынуждены остаться в одном доме из-за локдауна. Сколько он продлится, никто не знает, но Джована оптимистична и надеется, что с переменой погоды облако улетит ("Я слышала, что оно может исчезнуть зимой").

Остается лишь грустно улыбаться, вспоминая, что, когда началась пандемия коронавируса, некоторые люди, в том числе Дональд Трамп, ошибочно возлагали надежды на жару. Физические упражнения на коврике, привыкание к "новой норме", распространение теорий заговора в социальных сетях, угасание надежды на возвращение к старому укладу вещей, депрессивные эпизоды – фильм задевает за живое.

"Я скучаю даже по тому чувству опасности, которое испытывала, когда ночью шла домой одна", – говорит Джована в какой-то момент. Но опасность не исчезает, когда люди оказываются заперты в четырех стенах. Карантин из-за COVID-19 привел к росту домашнего насилия. Карантин из-за розового облака тоже создал много возможностей для насилия. Один из самых шокирующих моментов в картине – когда сестра-подросток Джованы, изолированная в доме со своими подругами и отцом одной из них, впроброс сообщает, что две ее соседки беременны от этого мужчины. В "Розовом облаке" воплощено много вероятных жутких ситуаций, связанных с долговременной изоляцией, поэтому даже странно, что фильм шел не в категории хоррора.

"Я составил список из ста причин любить облако. Тебе должны понравиться некоторые из них. Четвертая – моя любимая", – говорит родившийся в изоляции сын Джованы и Яго, которому к концу фильма уже лет шесть.

"В Земле" (In The Earth), реж. Бен Уитли

Британский режиссер задумал и снял этот фильм во время локдауна. "Это не то чтобы фильм о ковиде, но он не игнорирует его, – сообщил он перед показом. – И мне кажется, фильм всегда должен отражать события своего времени, особенно если это фильм ужасов".

Обстоятельства, в которых живут герои, – неназванный вирус. Как он действует, не объясняется, но он смертоносный. По некоторым косвенным признакам можно также заключить, что он способен сводить людей с ума. Пришел вирус не вчера: мы слышим разговоры о третьей волне, дезинфекция на входе в место проживания рутинна, база отдыха в лесу давно стоит без туристов. Ученый Мартин, отсидев четыре месяца в изоляции, отправляется в лес, чтобы присоединиться к своей коллеге, которая разбила там исследовательскую базу для изучения особенного соединения грибов и корней растений. Находящаяся в лесу ученая уже несколько месяцев не выходит на связь, но никто почему-то не бьет по этому поводу тревогу. В экспедиции Мартина сопровождает лесничая Альма.

Картина не укладывается в какую-то определенную категорию. Порой она заходит на территорию "Солнцестояния" с таинственными ритуалами и предвосхищением пугающей судьбы героев, а иногда смотрится как научная фантастика вроде недавней "Аннигиляции", где аномальная зона меняет людей. И вот уже ученая плюет на науку и пытается коммуницировать с природой при помощи аудиовизуальной инсталляции, которой бы позавидовали организаторы рейвов в Никола-Ленивце. Ради этой аудиовизуальной составляющей и стоит смотреть фильм.

Эта картина была снята во время локдауна в Лос-Анджелесе. Режиссеры рассматривают свой фильм как "слепок времени" и способ принять неопределенность нынешней ситуации.

Мир ожидает конца света от столкновения с астероидом. В последний день человечества Лайза (ее играет сама Листер-Джонс) шагает по почти пустому городу в сопровождении более молодой версии себя. Они идут на вечеринку; по пути им встречаются люди разной степени чудаковатости. Что их объединяет — расслабленность и отсутствие страха перед смертью. Наоборот, многие высказывают веру в новое начало, которое ждет их "по ту сторону".

Фильм можно было бы назвать необязательным, если бы не важный посыл: ты сама себе самая главная подруга и не нуждаешься в валидации со стороны, чтобы чувствовать свою ценность.