В Беларуси четвертый день продолжаются протесты, которые вспыхнули после оглашения предварительных результатов выборов президента. Согласно им, Александр Лукашенко набрал 80,8% голосов, его основная соперница Светлана Тихановская – 10,09%. Ее штаб не признал официальные результаты. 11 августа Светлана Тихановская уехала в Литву.
Кто стоит за протестами и в чем их особенность, в прямом эфире Настоящего Времени поговорили с политическим обозревателем Игорем Ильяшем.
— Что происходит на улицах Минска и других белорусских городов в последние три дня?
Силовикам дан прямой приказ кошмарить белорусов
— Сложно на самом деле подобрать какие-то слова, но, наверное, я назову то, что происходит: это война, это карательная операция со стороны силовиков Лукашенко.
Я подчеркну, что действия силовиков, они направлены не просто на то, чтобы разогнать протестующих, не просто на то, чтобы как-то преследовать участников протеста. Они направлены прежде всего на то, чтобы запугать общество на долгое время вперед. И именно поэтому это можно называть классической карательной операцией. Очевидно, что силовикам не просто дан карт-бланш на жесткие действия, им, я думаю, дан прямой приказ на то, чтобы кошмарить общество, кошмарить белорусов. И поэтому они просто развлекаются тем, что стреляют по людям резиновыми пулями, в совершенно случайных прохожих, стреляют по окнам. И так далее.
— И цель – запугать?
— Да. Цель – запугать, запугать не просто на данный момент, не просто сейчас сохранить власть Лукашенко, а запугать на долгие годы вперед.
— А вы понимаете, откуда такая агрессия у самих силовиков? Это же люди, которые живут в этих же городах, на этих же улицах.
— Ну об этом достаточно долго можно рассуждать, потому что да, говорится о том, что они проходят такую очень жесткую идеологическую обработку, говорится о том, что многие из них воспринимают в принципе работу в силовых структурах как определенного рода социальный лифт. И они вот борются за то, чтобы выслужиться и по возможности сохранить этот свой социальный уровень. Но на самом деле, я думаю, что если говорить об области вообще социальной психологии, то, как замечали многие социальные психологи, большинство участников, например, Холокоста, участников геноцида евреев в ходе Второй мировой войны – это на самом деле были обычные нормальные люди.
Мы знаем книгу "Банальность зла" об Адольфе Эйхмане, это был совершенно нормальный человек, прилежный семьянин, и гораздо более, наверное, адекватный, чем многие, в принципе, люди. Но система работает так, что эти люди используются для совершенно адских вещей. На самом деле что-то похожее мы видим в Беларуси, потому что я уверен, что подавляющее большинство силовиков – это на самом деле в быту, в нормальной жизни обычной, это неплохие люди. Но система достает из них самые адские элементы их характера.
— А видели ли вы, встречали ли вы тех, кто хочет выйти из этой системы?
— Я лично не встречал, но были за последние дни несколько случаев, когда сообщалось из регионов, в регионах были случаи, когда милиция отказывалась применять силу. Была информация, что в Минске позавчера один из омоновцев встал в сцепку с протестующими, то есть перешел на сторону фактически народа. Но это, конечно, пока что единичные случаи, и очень хочется надеяться, что таких случаев будет больше.
— Ну да, я тут добавлю еще, что мы пытались найти этих людей, о которых пишут телеграм-каналы, но не смогли этого сделать, подтвердить такие случаи. Сегодня открыла TUT.BY без проблем, мы получили файлы из Минска по интернету. В городе появился интернет – что это за послабление?
— Я думаю, что это вполне логичное послабление, потому что совершенно очевидно, что экономика несет колоссальные потери из-за отключения интернета. Потому что очень многие отрасли завязаны на этот вид связи. И очевидно, что экономика несет потери и бесконечно блокировать интернет тоже невозможно. Вероятно, сейчас власти посчитали, что протестные настроения, протесты идут на спад, и поэтому можно все-таки включить интернет. Но на самом деле я бы не был полностью оптимистичен в этом плане. Вполне вероятно, что даже сегодня во второй половине дня, ближе к вечеру. Возможно, это такое временное [послабление].
— А вам кажется, протесты идут на спад?
— Я думаю, что, вполне возможно, нас ожидает в ближайшие дни некоторое затишье, потому что объективно сложно поддерживать на высоком уровне при таких потерях со стороны протестующих эти акции, эти митинги, выступления. Но тем не менее я хочу подчеркнуть, что это вряд ли будет концом. Даже если в ближайшие дни мы будем видеть очевидный спад, вполне возможно, это будет такой спад временный и потом протесты взорвутся с новой силой.
— А появляется ли у них какая-то организация или лидеры?
— Нет, в этом феномен нынешних протестов, что нет ни лидеров, ни какой-то организованности, в плане структурной. Люди самоорганизовываются просто по факту, на месте, их объединяет сама идея протестов, сама идея неприятия режима Александра Лукашенко.
— Игорь, а как долго протесты могут быть вот так, без лидеров?
Лидеров всегда можно устранить, а народный гнев убрать невозможно
— Сложно сказать. Конечно, отсутствие лидера – это объективная проблема для протестов. Но, с другой стороны, она же и является своеобразным плюсом. Потому что лидеров всегда можно устранить, и их устранить достаточно просто. А вот непримиримое возмущение людей, вот этот народный гнев, который мы сейчас видим в Беларуси, его убрать практически невозможно.
Поэтому, как я уже говорил, даже если в ближайшее время будет какой-то спад протестов, то этот гнев людей никуда не уйдет. И в отличие от каких-то персоналий, какого-то лидера, которого можно упрятать за решетку на долгие годы, упрятать за решеткой этот гнев у Лукашенко все равно не выйдет.
— С сегодняшнего дня в Беларуси запрещено теперь продавать пиротехнику. Причем и оптом, и в розницу. С чем связано, действительно ли применялись пиротехнические средства со стороны протестующих? Ну я видела, фейерверки пару раз запускались. А это уже массово было?
— Вряд ли можно говорить о массовом применении, но действительно случаи в разных точках и Минска, и в регионах были, когда использовалась пиротехника. Так что власти, я думаю, уже отфиксировали этот процесс и начинают принимать меры ответные.
— Каких ограничений стоит еще ожидать тогда в ближайшее время?
— Сложно сказать. Режим Лукашенко таков, что, в принципе, может пойти на запрет чего угодно. Хотя и так, в общем, власть сейчас запретила практически все, что могло бы способствовать организации протеста и противостоянию с милицией.
— За последние два дня предыдущие, не вчерашняя ночь, а вот два предыдущих, было пять тысяч задержанных. И сегодня сообщили, что тысяча за минувшую ночь. Итого шесть тысяч, только по данным пресс-службы Министерства внутренних дел Беларуси, задержаны. Куда размещают этих людей, мест на всех хватит?
— Это очень интересный вопрос, потому что шесть тысяч человек задержанных – это чудовищная цифра. Нужно понимать, что, например, в 2010 году при разгоне протеста в Минске было задержано около 700 человек. Так вот уже тогда система не могла переварить такое количество. То есть людей из Минска, например, возили в Жодино, размещали. И все равно они находились в условиях очень тяжелых, то есть набивали в камеры людей гораздо больше, чем вообще лимит по размещению.
Куда можно разместить шесть тысяч человек, я не представляю. Слухи были, что будут использоваться импровизированные фильтрационные лагеря
Куда можно разместить шесть тысяч человек, я, честно говоря, себе просто не представляю. Потому что их, вероятно, развозят по всей Беларуси. А какие условиях в камерах, вероятно, там просто люди набиваются битком. И я не исключаю всякие случаи, информация, точнее слухи, были еще до начала этих протестов, что будут использоваться некие такие импровизированные фильтрационные лагеря. Я, честно говоря, допускаю, что такое, в принципе, возможно, потому что ну это единственный вообще выход, как можно переварить такое количество задержанных, это просто чудовищная цифра.
