Судья Пресненского районного суда Елена Абрамова 14 августа постановила отправить на два месяца в СИЗО (до 12 октября) московского активиста, члена УИК Константина Котова. Его обвиняют по так называемой "дадинской" статье 212.1 УК в неоднократных нарушениях правил проведения массовых мероприятий. За лето 2019 года Котова трижды арестовывали или штрафовали по административным делам за различные протестные акции: в поддержку фигурантов "Пензенского дела" и дела "Нового величия", в поддержку журналиста Ивана Голунова и незарегистрированных кандидатов в депутаты Мосгордумы. 10 августа мужчину снова задержали в центре Москвы.
По данным "Медиазоны", Котов – 34-летний программист из Москвы, который увлекся политическим активизмом примерно год назад. Он один из инициаторов ежедневных пикетов у администрации президента за обмен российских и украинских политзаключенных.
Решение о его аресте было вынесено несмотря на то, что за обвиняемого поручились несколько человек, в том числе: семеро муниципальных депутатов, политик Григорий Явлинский, писательница Людмила Улицкая, писатель Виктор Шендерович и другие. Следствие утверждало, что если Котова оставить на свободе, то он сможет скрыться, повлиять на ход расследования или уничтожить доказательства: это стандартная аргументация прокуратуры в подобных делах.
Статья 212.1 УК была принята в новой редакции в 2014 году и получила широкую известность в январе 2015 года, когда по ней приговорили к трем годам колонии общего режима активиста Ильдара Дадина (максимальное наказание по статье составляет до 5 лет тюрьмы). Дадина отправили в колонию в Сегеже, откуда через несколько месяцев он сообщил о пытках со стороны охранников и руководства колонии. В конце февраля 2017 года Дадин вышел на свободу, а позже Верховный суд отменил его приговор, сочтя, что решение о реальном сроке в колонии было принято с нарушениями. Однако Верховный суд признал при этом законной саму статью 212 УК.
Дело Котова – первый случай за последние несколько лет, когда подследственных по этой статье арестовывают, ранее суды в основном избирали для обвиняемых по ней более мягкие меры пресечения.
