Спустя двое суток после аварии на секретной подводной станции Минобороны России опубликовало список фамилий погибших подводников. Среди жертв аварии оказались семь капитанов первого ранга, двое из них – Герои России.

Выжившие моряки смогли поднять аппарат АС – 31, также известный как "Лошарик", на поверхность в условиях открытого горения и критических перебоев электропитания. Авария могла произойти из-за проблем с аккумуляторной батареей, рассказали источники журналу Forbes. Минобороны называет действия экипажа самоотверженными и обещает представить погибших моряков к наградам, а их семьям помочь всем необходимым.

В эфире Настоящего Времени был Тенгиз Борисов, вице-адмирал в отставке. В прошлом он возглавлял Комитет подводных работ особого назначения при российском правительстве. Он объяснил, почему в экипаже оказалось так много офицеров с высокими званиями и в чем могла заключаться миссия спускаемого аппарата.

— Я правильно понимаю, что специалистов, которые могут служить на такой подводной лодке, как "Лошарик", в России немного. Сколько их вообще?

— Вы знаете, это, как говорится, штучный товар. То есть это специалисты высочайшего класса, которые прошли соответствующую подготовку.

— Говорят, их меньше, чем космонавтов.

— Меньше, чем космонавтов, согласен с вами.

— Правильно я понимаю, что эта подводная лодка непростая, она подчиняется не просто командованию Северного флота, а некой структуре куда более секретной и важной в системе флота?

— Она подчиняется фактически напрямую министру обороны.

— То есть это, что называется, подводная разведка?

— Будем говорить, они выполняют специальные миссии, в том числе и гидрологическая разведка, и другие задачи, которые перед ними ставит правительство.

— Как вы думаете, что произошло? Версия пожара и все, что нам известно из официальных источников, вам кажется подходящей или нет?

— Что значит – подходящей?

— Подходящей под ту ситуацию, которая могла произойти, по вашему опыту?

— С моей точки зрения, да, это наиболее реальный вариант развития событий. Как правило, все катастрофы на подводных лодках бывают по двум причинам: или возгорание, или поступление воды. В данном случае поступления воды не было, значит, был пожар, причем очень интенсивный, судя по всему.

— Что могло загореться, что загорается на подводных лодках?

— В основном это короткое замыкание в электросетях или химическая регенерация.

— То есть аккумуляторная батарея?

— Да, аккумуляторная батарея – один из вариантов.

— Что там может загореться в аккумуляторной батарее? Простите, что я задаю такие простые, может быть, вопросы, но для людей, которые не были на подводной лодке, как я, например, все это кажется не очень понятным.

— При тех химических процессах, которые проходят в аккумуляторе, выделяется водород. Не исключено, что произошел взрыв водорода, выделяющегося из аккумуляторной батареи. Это один из вариантов. Второй вариант – короткое замыкание, в результате резкий разогрев и пожар.

— Взрыв или пожар? Вот что хочется уточнить.

— Вы знаете, мне кажется, что если был бы пожар, то из 14 человек хоть часть выжила бы. То есть они бы успели включить индивидуальные дыхательные аппараты. Поэтому, с моей точки зрения, наиболее вероятный вариант развития событий – это взрыв водорода и практически мгновенная гибель.

— Если пожар и подводники успевают воспользоваться индивидуальными аппаратами, которые, я так понимаю, защищают их от дыма, – что дальше происходит?

— Дальше у них будет определенное время на то, чтобы включиться в стационарную систему жизнеобеспечения или надеть индивидуальный спасательный аппарат более мощный. То есть они имеют при себе ПДУ (портативное дыхательное устройство), оно постоянно находится на поясе в сложенном виде, и надо буквально несколько секунд, чтобы его раскрыть и надеть. А дальше переключиться в тот аппарат, который вы показываете. Один из вариантов.

— А если происходит взрыв, тогда что?

— При взрыве вы понимаете, что скорее всего люди погибнут от баротравмы легких, если сильный взрыв, и одновременно это практически объемный пожар. То есть у людей уже не было бы шансов надеть аппараты.

— Как при таком даже взрыве – предположим худшее, что могло там произойти, мы не понимаем, что произошло, но действительно 14 человек погибло, это не просто так – как лодка смогла всплыть?

— Дело в том, что практически погиб один отсек, экипаж этого отсека, остальные были загерметизированы. Это участь подводников: когда какой-то отсек горит или затапливается водой, он задраивается, и люди даже ценой своей жизни предотвращают распространение огня или воды по всей лодке.

— То есть подводников учат замуровываться, понимая, что они умрут там?

— Штатная ситуация, да.

— Как можно научить человека закрывать себя на верную смерть?

— Человек понимает, что если он этого не сделает, то могут погибнуть все. Поэтому люди сознательно идут на то, чтобы пожертвовать собой ради спасения экипажа и корабля.

— Это, что называется, входит в часть профессии и не редкость или все-таки это действительно чрезвычайное происшествие – аккумулятор может взрываться или он не должен взрываться?

— Он, конечно, не должен взрываться. Есть довольно серьезные требования, соблюдение которых позволяет эксплуатировать практически безопасно их. Есть целый сборник инструкций, наставлений, которые в подавляющем большинстве случаев, как говорят, написаны кровью. Потому что после каждой аварии добавляется какой-то новый пункт, какие-то новые требования. И в принципе если их все соблюдать, то аккумуляторные батареи совершенно безопасны.

— Контроль строгий или всегда чего-то не хватает сейчас подводникам, как вы думаете?

— Контроль строгий. К большому сожалению, знаете как, гибнут или новички, или очень опытные люди.

— Почему опытные?

— Наступает некий эффект привыкания, притупление опасности, люди перестают на какие-то мелочи обращать внимание, на которые раньше бы они всегда отреагировали бы.

— Конструкторский дефект вы сейчас выводите за скобки или все еще надо ждать возможных каких-то указаний на это специальной комиссии?

— Я думаю, что можно, конечно, совершенствовать и дальше. Но даже на данном этапе конструкция очень надежная.

— Для чего России – может быть, не только России, но и другим странам – глубоководный военный аппарат, способный погружаться на такие глубины? Как вообще их используют военные?

— Как правило, такие аппараты используются для сбора со дна каких-то фрагментов, деталей военной техники, поисковых работ, для производства специальных подводных технических работ, как правило. По крайней мере, это официально и американцы признали, что они имеют аналогичное оборудование.

— Но и американцы, и когда Советский Союз, а сейчас Россия, видимо, что – следят за лодками друг друга? Что они на дне устанавливают? Есть, наверное, какие-то вещи, которые вы можете рассказать, не попадают под государственную тайну.

— Хорошо известно, что давным-давно, еще лет 40 назад, американцы начали устанавливать системы подводного наблюдения, когда они пытались отслеживать все наши подводные лодки и перекрыть нам фактически доступ в океан.

— То есть это какие-то эхолокаторы, которые прям на дне стоят?

— Система SOSUS, которая ставилась на дне, гидрофоны ставились на дне. И, конечно, для их обслуживания, для обслуживания подводных кабелей требовался аппарат, который способен работать на таких глубинах.

— А может теоретически такой аппарат – российский, не российский – порезать, уничтожить эту систему, навредить ей в каком-то месте, пропустить лодку?

— Согласно закону физики, сила действия равна силе противодействия. Естественно, все, что создано людьми, может быть людьми уничтожено.

— Скажите, пожалуйста, шпионская глубоководная техника – советская, российская, американская – в Северном море присутствует?

— Стационарные системы – я вам не могу сказать, они присутствуют или нет, мне просто это неизвестно. То, что это одно из морей, представляющих интерес для партнеров, как говорит наш президент, – это, конечно, так.

— Там, видимо, есть кабели, есть за чем следить.

— Там много интересов пересекается, естественно, есть за чем следить.

— Правильно я понимаю, что Северное море и это направление для ядерных держав – это такой важный момент?

— Северное море по многим причинам важное. Вы знаете, что там на шельфе идет добыча и нефти, и газа. В Северном море англичане после войны затопили 120 тысяч тонн устаревших химических боеприпасов, до этого топили в Балтийском море и в Северном море запасы трофейного германского химического оружия – более 200-300 тысяч тонн. То есть Северное море и Балтийское море – они представляют очень большой интерес с стратегической точки зрения.

— И ракета летит оттуда недалеко.

— Ракеты летят в основном, по крайней мере, баллистические ракеты предыдущих поколений летели через Северный полюс – наш кратчайший путь. Поэтому посты наблюдения за стартами ракет, за перемещениями надводных сил, за перемещениями подводных лодок – то есть это такая игра в кошки-мышки не прекращается никогда.

— В чем была миссия "Лошарика" вы знаете или кто-нибудь знает? Мы узнаем об этом, как вы думаете?

— Я думаю, какую-то более-менее правдоподобную версию нам выдадут.

— Изучение дна – это правдоподобная версия?

— Правдоподобная вполне.

— Серьезно?

— Батиметрические измерения, которые упоминались, – да. Океанологические исследования – это одна из задач, которые должны выполнять подобные лодки.

— А зачем знать дно? Оно глубоко, туда не доплывают подводные лодки обычно.

— Дно, во-первых, необходимо знать, иметь достаточно точные карты морского дна для решения целого ряда задач. В том числе, может быть, и для установки какой-то аппаратуры.

— Почему такой состав на лодке, почему офицеры такого уровня? Капитаны первого ранга, Герои России и все вместе на одной лодке?

— Мы с этого начали разговор – что высочайшего класса специалисты. Чтобы они не пытались, выбрав свой потолок с точки зрения погон, куда-то перейти – на береговую службу или в штаб, – обычно на таких уникальных аппаратах вводятся повышенные категории.

— Может быть, вы что-то хотите от себя добавить? Я вам обещал дать эту возможность.

— От себя я хочу выразить глубочайшие соболезнования семьям погибших, всему флоту. Это трагедия, я считаю, для всех подводников, независимо от того, цвета какой страны они носят на своих погонах. Действительно катастрофа, которая встряхнет все подводное братство. Очень жаль людей, очень жаль, что такая катастрофа произошла. Но я думаю, будут сделаны соответствующие выводы, чтобы впредь такого не повторилось.