Как Кремль заставил весь мир разговаривать на своем понятийном языке, зачем на российских заправках продают армейские пайки, а на "Нашествии" выставляют танки, и почему российское руководство ничего не делает для спасения репутации ГРУ. Об этом корреспондент "Голоса Америки" поговорила с журналистом и автором книги The Red Web Андреем Солдатовым.

"Кремль заставил всех нас думать об интернете в терминах угроз"

— Я прекрасно помню, что когда мы писали свою книгу The Red Web, мы разговаривали с американскими экспертами, западными, российскими, и было очевидно, что есть огромная разница в терминологии, которую используют российские правительственные эксперты и западноевропейские и американские.

Американцы и англичане все время говорили о кибербезопасности, употребляя слово "кибер", а российские все время говорили "информационная безопасность".

Разница заключалась в том, что американцы тогда хотели говорить о безопасности от хакеров проводов и компьютеров, вычислительных систем. А россияне – о безопасности, исходящей от информации, от контента. И это было заложено еще в самой первой доктрине информационной безопасности, подписанной Путиным в 2001 году. Тогда ему очень не нравилось, как зарубежные медиа и либеральные СМИ в России освещали вторую войну в Чечне, и ему нужно было придумать предлог. Он придумал терминологию типа "защита информационного пространства России от враждебного влияния иностранных СМИ".

И вдруг сейчас (это началось в 2017 году) мы видим, что многие американские эксперты стали употреблять эти термины – "информационная безопасность", "информационные войны", "информационное нападение".

Меня это ужасно тревожит. Потому что если есть сомнения в тактических победах Кремля (я, например, скептически отношусь к тому, что они многого достигли), то здесь они [российская власть] явно победили. Они заставили людей говорить кремлевским языком на очень важные темы. Они заставили всех нас думать об интернете и об информации в интернете в терминах угроз.

Получается, в какой-то степени Кремль убедил нас (может быть, это получилось случайно) разговаривать с ним в тех понятиях, в которых Кремль определяет мир. И это очень грустно. Интернет был придуман не в Кремле. Они [Кремль] все время старались его изменить, подстроить под себя, под свою модель мира, в котором есть иерархия, всегда понятно, кто на кого работает – вся эта конспирология спецслужбистская.

И вдруг весь мир начинает это воспринимать и начинает разговаривать этим же языком. И это немного страшно.

"Ты разговариваешь с людьми из советских почтовых ящиков"​

— До сих пор считается, что хакерские операции на порядок дешевле и по финансовым затратам, и по репутационным, чем офлайновые операции. Поэтому сюда идут ресурсы. Более того, само государство склонно считать, что эти операции проводить намного выгоднее и проще, чем какие-либо другие.

Очень изменилось российское IT-сообщество. Многие российские глобальные компании, которые работали на разных рынках, потеряли контракты за рубежом – в рамках санкций, репутационных потерь и так далее. Но что произошло: они не оказались выкинуты на помойку. Государство придумало хитроумный ход: сейчас очень многие IT-компании в России получают военные контракты, они фактически стали частью, или аффилированной частью, военно-промышленного комплекса.

Это изменило психологию внутри IT-сообщества. Вчера ты видел человека, который говорил о том, что хочет придумать какой-нибудь проект и продать его Google, в сегодня они говорят в терминах военной приемки. Даже язык советский. Он появился как будто бы ниоткуда. Как будто все неожиданно вспомнили, как они разговаривали до 1991 года.

Это имеет определенные последствия, а самые очевидные из них – этот сектор становится очень секретным. Потому что получение военных контрактов – это, как это называлось в Советском союзе, секретность, вы подписываете какие-то бумаги.

И сам климат в компаниях меняется: люди понимают, что они теперь работают на военных – и нужно молчать и не рассказывать ничего. И это даже связано не с патриотизмом, а с тем, что раз я часть этой военной машины, даже если это всего один контракт из 20, тем не менее, я должен быть более аккуратным в том, что я говорю.

И ты уже говоришь не с IT-сообществом, такое ощущение, что ты разговариваешь с людьми из советских "почтовых ящиков".

"Российская дезинформация делает больше для вскрытия правды"

— Не будем забывать, что ГРУ (хотя люди уважали ГРУ намного больше, чем КГБ) прошло как агентство через очень драматические изменения в 2010-е годы. Сначала министр Сердюков пытался, скажем так, приуменьшить значение этого агентства внутри армии. Из-за этого ГРУ потеряло букву "Р" – стало просто главным управлением. Потеряло эмблему: вместо летучей мыши – цветочек гвоздика.

А главная идея была – вообще переподчинить его от Генштаба министру: задача была сделать его максимально управляемым, небольшим. Потом пришел новый министр Шойгу, который, наоборот, стал поднимать роль этого агентства. И в принципе роль военных резко выросла за последние четыре года. И это не только история про ГРУ.

Военные сейчас очень видны в обычной российской жизни. Вы идете на заправку – и вы видите там армейский паек, который вы можете купить. Кому он нужен? Мы прекрасно понимаем, что это часть какой-то кампании по рекламированию армии.

Вы едете на музыкальный фестиваль "Нашествие" – и вы там видите танки, потому что армия – один из главных спонсоров. Вы идете к любому техническому вузу в Москве – и вы видите людей в униформе, потому что сейчас настаивает руководство вузов и армия, чтобы люди на военную кафедру шли в военной форме. Это видно. Армия сейчас вмешивается в очень многие вещи в России и в общественной жизни ее слово становится более важным.

Я все время слышу две теории. Первая – все, что мы знаем о ГРУ, мы обязаны какой-то внутренней войне между ФСБ и ГРУ. Я пока никакой войны не вижу и не вижу причин для нее. Да, ГРУ становится более активным, но я не вижу пока, почему ФСБ будет каким-то образом сливать информацию на ГРУ.

А вторая теория – я не вижу никаких следов, чтобы кого-то сняли, уволили и так далее.

Скандал со Скрипалем начался весной. Весной же была проблема в Гааге – просто сейчас это вскрылось. Обратите внимание, такое ощущение, что даже никто не пытался как-то эту историю притушить. Лично Владимир Путин говорит, чтобы эти два персонажа вышли и дали интервью. И ты думаешь: может быть, это была ошибка? Или идиотизм? Что это вообще? А когда у тебя RT [телеканал RT – бывший Russia Today]! Мы все время кричали все эти годы про российскую дезинформацию. А когда эта российская дезинформация делает больше для вскрытия правды о том, что происходит, чем любые независимые журналисты, типа моих коллег и меня!..

Но есть и вторая история с Гаагой. У российского МИДа было несколько месяцев, чтобы попытаться договориться с голландцами о том, чтобы те не вскрывали всю эту историю. Но такое впечатление, что никто не пытался это сделать.

Я пока не вижу никаких признаков, чтобы опозоренное руководство думало, как бы это все притушить. Почему – у меня нет ответа.