Спасательные службы эвакуировали российского альпиниста Александра Гукова, который застрял на высоте 6200 метров на северной стене вершины Латок 1 в горной системе Каракорум на границе Пакистана и Индии. Его напарник Сергей Глазунов погиб. Гуков был заблокирован на горе шесть дней, у него не было еды и снаряжения, чтобы самостоятельно спуститься. Из-за плохой погоды в регионе сначала его не удалось снять даже с помощью вертолетов.

42-летний Гуков и 26-летний Глазунов отправились в Пакистан в конце июня, чтобы попробовать взойти на вершину Латок 1 (7145 метров) по крутой северной стене. На ней находится незавершенный маршрут Лоу – Донини – Кеннеди, по которому три альпиниста впервые попытались подняться в 1978 году. Последние 40 лет различные альпинисты пытались взойти на Латок 1 по северной стене. В прошлом году Гуков в составе другой экспедиции достиг высоты 6700, но группа вернулась из-за нехватки еды. ​

Первоначально планировалось, что вместе с Гуковым и Глазуновым пойдет еще один альпинист, но он в последний момент не смог участвовать в экспедиции, и это осложнило восхождение.

Одновременно с Гуковым и Глазуновым попытку восхождения на Латок 1 предпринимала еще одна российская группа во главе с Виктором Ковалем.

11 июля Коваль сообщил порталу mountain.ru, который ведет хронику экспедиции: "Завтра утром выходим двумя группами: Гуков и Глазунов по северному ребру (по незаконченному маршруту Лоу – Донини – Кеннеди), а мы по центру стены. Настроение боевое".

14 июля, Коваль: "На горе аномально тепло. Выше 5000 текут ручьи и водопады. Как следствие вся стена простреливается камнями".

15 июля, Гуков: "Ночевали на 5512м. Всё ок. Бросаем вещи тяжёлые. Еды берём на пять дней".

Как рассказала главный редактор mountain.ru и координатор спасательной операции Анна Пиунова, когда альпинисты оставляют в лагере лишние вещи и начинают последний этап восхождения с запасом еды на несколько дней, это называется "идти в отрыв".

16 июля, Коваль: "Встали на ночёвку на 5600, всё ок. Видели Гукова на 350 метров выше".

Погода в эти дни стоит хорошая, хотя из-за тепла много лавин и камнепадов.

20 июля, Коваль: "На выбранном нами маршруте правее северного ребра становится небезопасно. Попали под камнепад. Все живы и здоровы. Ночью начинаем спуск".

21 июля, Коваль: "Спустились в базовый лагерь. С трудом. Ниже 5800 по всей стене бьёт как на войне. Уворачивались как могли. Сломаны каска и ребро у Кости. Напоследок в лавину попали. Мы спускались на самовывертах и крючьях по 60м. Лёд очень плохой: бур вытаивает за 20 минут. И льда там очень мало, всё стаяло. Там, где по прошлогодним фото ледовые речки, сейчас бараньи лбы".

Гуков и Глазунов в это время оставались наверху, хотя запасы еды у них должны были подходить к концу. К 25 июля погода испортилась, в верхней части горы пошел снег. Пиунова описывает эти дни так: "Мы их потеряли, когда они пошли в отрыв, на вершину. Они рассчитывали сходить за день, но не смогли. Верхняя часть маршрута самая сложная, собственно, 40 лет никто не может пройти это северное ребро. За день не успели, прислали смску. Мы решили: наверное, еще один день. Но погода испортилась, связь с ними оборвалась. Мы знали, что у Саши садится устройство связи".

В результате с помощью посольства России в Пакистане 25 июля был найден вертолет, который облетел северную стену, и пилоты обнаружили российских альпинистов.

25 июля, Коваль: "Парни медленно, но дюльферяют (техника альпинистского спуска – НВ) в районе 6700. Скинули им еду и газ".

Как позже рассказала Пиунова, ей на устройство связи пришел сигнал SOS. "У нас с Сашей была договоренность, что если что-то случается совсем плохое, он шлет SOS и пишет высоту, чтобы было понятно, где его нужно искать", – рассказала она.

Гуков тогда прислал три сообщения: "Мне нужна помощь", "Меня нужно эвакуировать", "Серега улетел. Я вишу на стене без снаряги".

Позже стало известно, что Глазунов сорвался и погиб, а именно в его рюкзаке находилось альпинистское снаряжение, необходимое для спуска. Как объясняет Пиунова, восхождение совершалось в обычном для профессионалов "альпийском" стиле, при котором маршрут не "провешивается" веревками, как в "гималайском" стиле. Поэтому самостоятельно совершить спуск с горы Гуков бы не смог. Ему удалось спуститься до отметки 6200 метров и "траверснуть" – переместиться по горизонтали на горное ребро, где меньше опасность от лавин и камнепадов. Там он "нашел маленькую полочку и поставил палатку. Полочка очень маленькая, он сказал, что даже не может выйти из палатки, очень тесно", – рассказывает Пиунова.

Поначалу Гуков надеялся, что за ним в первые же часы после сигнала SOS сможет прилететь вертолет. Однако следующим утром, 26-го, вертолет не успел вылететь, пока в течение двух часов было чистое небо, а затем погода начала портиться. Ожидалось, что она улучшится к воскресенью.

"Связь с Сашей еще была. Я ему написала: "Саша, два дня". Он говорит: "Я тут за эти два дня сдохну на камушке", – вспоминает Пиунова.

В воскресенье погода еще ухудшилась, выпало 20 сантиметров снега. Вертолеты приблизиться к месту нахождения Гукова не смогли.

Несколько альпинистов выразили готовность участвовать в спасательной операции, среди которых поляки Адам Билецки и Анджей Баргель, Давид Геттлер из Германии, итальянец Эрве Бармасс. Но позже Бармасс написал, что, по общему мнению альпинистов, подняться за Гуковым не получится, единственная надежда на вертолет. "Если пойдет еще какая-то группа, то, возможно, придется спасать уже не одного человека, а трех-четырех", – замечает Пиунова.

Вертолет тоже был рискованным вариантом спасения: Латок очень крутой, вертолету пришлось подлетать к стене очень близко, к тому же он мог спровоцировать лавину – свежевыпавший снег нестабилен.

Было решено, что с вертолета Гукову попытаются скинуть "лонглайн" – длинный трос, к которому он бы пристегнулся, и его сняли бы со стены. Спустить на тросе спасателя, который пристегнул бы Гукова к себе, оказалось сложным: пилоты не захотели брать лишнего человека, это лишний вес.

"Если не сможем его снять, мы надеялись сделать заброску еды, теплых сухих вещей, потому что наверняка он промок, наверняка обморожен, и спутниковый телефон. Но пока нам не удалось даже поднять вертолет на то место, где он находится", – говорит Пиунова. Она подчеркнула роль МИД России в операции. При ведомства в Пакистан вылетели два известных российских пилота-спасателя, которые собирались добраться до Гукова на вертолете.

27 июля, Гуков сообщил: "Удалось найти пол-сникерса и чутка попить".

Пиунова говорит, что пока связь была, она напомнила Гукову об истории словенского альпиниста Томаша Хумара, который примерно так же застрял на склоне горы в Гималаях на высоте 6300 метров. Ему тоже пришлось провести в ловушке около недели, прежде чем его спасли: "У него не было так же еды, не было газа. Последние три дня у него было одно яблоко. У него тоже случались срывы. Было окно, 32 минуты хорошей погоды, прилетели вертолеты, его сняли именно лонглайном. Саша не мог не понимать, что вертолеты к нему не могут подняться в такую погоду. Но он их слышит и понимает, что мы просто не можем пока к нему пробиться. Хумар в интервью говорил, что гул турбин придавал ему веры, что он выживет".

Поначалу сообщалось, что тело Сергея Глазунова было замечено у подножья горы. Однако Пиунова говорит, что пока обнаружена часть принадлежавших ему вещей, спальник и веревка. Поблизости должно быть и тело. "Но проблема: если выпало 20 сантиметров снега, все засыпало, искать там небезопасно. Репатриация тела, сама операция, не будет простой", – сказала она.