Житель Рязани Евгений Кутузов – бывший заключенный. Во второй, последний раз отбывал срок за убийство, которого, уверяет он, не совершал. По его словам, настоящих преступников позже осудили, но с Кутузова обвинений не сняли. Он освободился в 2010 году и стал, как говорит исполнительный директор движения "Русь сидящая" Ольга Романова, "стихийным правозащитником".

О том, где Евгений Кутузов изучил Уголовный и другие кодексы и как ему жилось в местах заключения, он рассказал в интервью "7x7".

– Как сами оказались за решеткой?

– Вырос и жил в Касимове [райцентр Рязанской области]. Не самый спокойный город в 90-е. У меня и отец побывал за решеткой, и дядя. Да и я не был белым и пушистым. Правда, у нас в городе не было спортсменов-бандитов, как в Рязани, но и своего хватало. Чем тогда жила молодежь? Вымогательством, рэкетом. Но на этом я не попался, а судили по липовым делам. Например, по старой 190-й статье – недонесение о преступлении. Да, я знал о преступлении, не сообщил о нем, но фокус в том, что совершивших преступление даже не судили. За недонесение судили, за само преступление – нет. Даже судья посмеялась.

Последний раз я уже готовился сесть пожизненно, но отсидел всего лишь 11 лет по 105-й [убийство]. В городе произошла серия убийств – убили семерых человек, которые никак не были связаны друг с другом. Убили парня, который выиграл в лотерею "Жигули" и продал их, убили женщину со снохой, которые занимались скупкой металлолома. Потом еще четверых. И тут сообщили, что брать собираются меня, пришлось сбежать в Москву. Надеялся, пока отсиживаюсь, найдут реального убийцу, но меня нашли и там.

Пока везли в Рязань, завезли в лес, головой посчитали все пеньки. Пока парился в СИЗО, случайно обнаружились сами серийники. Ими оказались два местных отморозка – тщедушные и пьющие. Напивались и шли убивать тех, у кого можно было хоть чем-то поживиться. Попались на последнем трупе – застрелили 16-летнего паренька, который просто спросил у них на улице закурить. Им обоим дали пожизненное, потом одному сократили срок до 20 лет строгого режима. Но и меня не оправдали: наша система не отпускает тех, кто уже какое-то время отсидел. На мне оставили один труп, об убийстве которого с ухмылкой потом рассказывал сам серийник – я же с ним там встретился.

Наша система правосудия считает себя безупречной и не будет портить себе репутацию. Нельзя сказать, что все 11 лет я боролся с системой. Но все же боролся. Писал жалобы на условия содержания, на питание, на всякие "подставы" сотрудников. Последние месяцы срока я отбывал в СИЗО на Первомайке [Первомайский проспект – центральная улица Рязани], освобождался оттуда же. У меня накопилась большая сумка моих жалоб и отписок, я забрал документы с собой. На складе пропали мои теплые вещи, поэтому 31 декабря 2010 года мне предложили отправиться домой в летнем спортивном костюме и кроссовках.

Фактически меня толкали на новое преступление, чтобы я кого-то раздел и отобрал деньги на еду. Но за мной приехал друг, привез одежду, и мы поехали в какой-то круглосуточный магазин. Вышли – машина вскрыта, сумки с документами нет. Потом какие-то из них восстановил, но на это потребовалось время.

– Как после освобождения стали правозащитником?

– Ну какой я правозащитник, это слишком громко. Да, сотрудничаю с руководителем движения "За права человека" Львом Пономаревым, есть удостоверение. Просто помогаю по мере сил тем, кто готов за себя бороться.

Чаще всего позвонят по телефону, понарассказывают всякого, а писать заявление на бумаге отказываются. А бывает и так: написал заключенный жалобу на условия содержания, ее приняли и разбирают, мы стопроцентно выигрываем, приезжаю на оглашение решения – разбирательство прекращено. Как так, на каком основании? А клиент мой мнется: "Понимаешь, я договорился, мне пообещали УДО [условно-досрочное освобождение]". Потом смотришь, обещания "забыты", никакого УДО – сидит до звонка. И повторно просит разобраться с его жалобами. Больше за решение проблем такого человека не возьмусь.

Я на этом не наживаюсь: беру деньги только за проезд, когда нужно куда-то ездить для разбирательства. "Договориться" с системой нельзя, не стоит даже стараться.

А знание законов… Пришлось изучить. Добыл все кодексы и изучал, пока отбывал. Самого коснется – все изучишь и поймешь, как применить.

Если говорить о других законах-"понятиях", то я всегда жил по ним. По старым "понятиям" 1980-х годов: не сотрудничал с администрациями зон, никого не сдавал, не платил за блага. Может, потому и выжил. Такие вот "мои университеты".

– Как сейчас с питанием, содержанием и работой в местах заключения?

– С питанием и работой – никак. Питание никогда не соответствовало нормативам, в кормежке мясо заменяется соей, соя – пшеном, пшено – сечкой. Я как-то узнал, что в настоящем меню у нас должны быть даже салаты, так добился, что одно время нам и салаты давали. Это было в СИЗО.

Часть содержания оплачивает сам зэк. К примеру, сшил на производстве робу из самого дешевого материала, сам получил за это три копейки на счет. Получил эту же робу на складе – за нее вычтут тысячи полторы.

Очень на зонах у начальства ценятся пенсионеры и инвалиды, потому что с них можно много чего вычесть: за питание, за свет, за одежду. Они же получают пенсии, не зависит от наличия на зоне работы. А работы сейчас почти нигде нет. Хотя, казалось бы, – дешевая рабочая сила, бери и пользуйся.

За работу платят просто издевательские суммы. Лично мне однажды на "двойке" за 25 рабочих дней закрыли 72 копейки. Точно говорю, так и в ведомости было. Я написал жалобу, приехала проверка, промзона на два месяца встала. После этого стали заключать договоры, но они были ни о чем, никакой конкретики.

Поэтому выживает кто как может: кто с администрацией сотрудничает, кому родные посылки присылают, кто женится по несколько раз. Есть такие: с одной любовь, а три уже на примете. Врут, что "пару лет осталось отсидеть", потом говорят, что внезапно добавили еще "двушечку", потом еще. Женщины подают на развод, конечно, но сколько посылок они уже отправили?

– Какие дела ведете сейчас?

– Недавно разобрался с одним делом: у брата заключенного "отжали квартиру. Он человек пьющий, сам не помнил, что подписывал. Там быстро дело решилось, квартиру удалось вернуть. Теперь приходится за ним изредка присматривать.

Есть дело, по которому саратовский адвокат сначала защищал нашего, касимовского, клиента, а потом начал вымогать деньги. Клиент в заключении, а тот с него деньги тянет. Разбираюсь, но его тяжело достать.

Всего в Рязанской области шесть колоний, две из которых – строгого режима, одна – для бывших сотрудников правоохранительных органов, одна колония-поселение. Два следственных изолятора в Рязани и Ряжске.

Для контроля за соблюдением прав заключенных в Рязани создана Общественная наблюдательная комиссия, которую возглавляет бывший начальник Академии ФСИН России в Рязани, бывший уполномоченный по правам человека в регионе Александр Гришко. На сайте общественных наблюдательных комиссий информации о деятельности рязанской ОНК нет. Проверки, которые проводит ОНК, обычно заканчиваются положительными отзывами об условиях содержания и питании временно задержанных и заключенных.