Союзники по НАТО и вообще Запад опасались, что на встрече с Владимиром Путиным Дональд Трамп не будет говорить в рамках единой западной политики. Для таких опасений были основания, которые создал сам Трамп.

Сначала на саммите стран НАТО президент США обвинил Германию в том, что она – заложница России, речь шла о закупках газа у "Газпрома". Потом Трамп раскритиковал премьер-министра Великобритании Терезу Мэй за неправильный брекзит и похвалил уволившегося из ее правительства Бориса Джонсона. И уже на встрече с Владимиром Путиным он договорился создать группу из лидеров бизнеса двух стран.

Почему заявления Трампа некоторые восприняли с негодованием, а многие – с облегчением, Настоящему Времени рассказал немецкий журналист Борис Райтшустер.

— Борис, оправдались опасения западных союзников, в том числе, может быть, немецких политиков?

— Знаете, с Трампом такая ситуация, там такие опасения, тут в принципе только черным юмором можно спастись. Он хоть Аляску не вернул, не объявил о выходе из НАТО, так что при этих жутко низких ожиданиях, когда что угодно можно было от него ожидать, уже этот очень низкий уровень является каким-то облегчением.

— Как вы думаете, если бы Путин помог ему победить ФБР, он бы вернул Аляску, о чем говорят в этом смысле в Берлине?

— В Берлине считают, что он на любую подлость и глупость готов.

— Какие круги в Берлине так считают? Наверное, не весь Берлин так думает?

— В СМИ это общий такой тон. Там Трамп намного больше критикуется, чем Путин, ощущение, что это Трамп напал на соседнюю страну, что это у Трампа убивают противников, что это Трамп сбил "Боинг". То есть там такой перегиб есть. Притом, что я совсем не сторонник Трампа, но это же удивительно – Трамп критикует Меркель, Трамп критикует Терезу Мэй, он всех западных лидеров критикует, а с Путиным он лучший друг. Это все-таки кое о чем говорит. И меня это ужасает, честно говоря. Он сам объявляет, что он больше верит Путину, чем своим собственным службам. Там в Америке уже кое-какие люди высказывались, что это предательство. Конечно, это громкие слова, но это очень-очень странно, это очень-очень настораживает, меня лично это пугает.

— Если Трамп, по сути, из того, что вы говорите, можно сделать вывод, демонтирует сверхдержаву Америка, низводя ее до уровня просто державы, почему тогда его слушают западные лидеры – Ангела Меркель и другие, приходится им брать во внимание то, что он говорит?

— Брать во внимание то, что он говорит, приходится, потому что он президент страны, у которой ведущая экономика в мире, которая имеет самую большую армию в мире, но на самом деле противостояние очень яркое, очень ясное. И то, что Ангела Меркель и Трамп не могут друг с другом [договориться], это еле скрывается, причем там и Меркель делает свои ошибки, и немало, я не считаю, что это надо черно-белым видеть. Хотя я вижу Трампа в достаточно темной краске, но как с этим не считаться?

— Сегодня на пресс-конференции про Крым говорил только Путин. Возможно, вопрос и обсуждался, но мне показалось, что не Трамп был инициатором этого обсуждения. Как вам показалось, в этом смысле что ждать Украине?

— Мне это показалось очень странным, потому что именно Трамп должен был об этом напомнить. Он знает, что это важно, что в Украине ждали, он должен был это осуждать. США –гарант [территориальной целостности Украины].

— Давайте признаем, что Трампу на самом деле это не важно, или надо думать, что это не так?

— Очевидно, ему это не важно, и сегодня он это в очередной раз подчеркнул, и меня это очень тревожит.

— Почему вас это тревожит? Крым ведь не находится на территории Соединенных Штатов и даже близко к ним не подходит. Почему все ждали от Трампа другого – я вот что пытаюсь понять. Не потому что я согласен с ним или не согласен, но мы просто привыкли, наверное (мы с вами, журналисты), что Барак Обама имел отношение ко всему, что происходит в мире, и очень живо интересовался внешней политикой, Трамп – нет.

— Соединенные Штаты всегда вели такую политику. Это первый президент за 60 или за 70 лет, который дает сигнал, что ему это все равно. Это опасно, это прецедент, это настораживает. И на этом фоне молчание очень словесное, это молчание как крик о том, что это ему не важно. Это очень дурной сигнал.

— Прецедент. Это очень важно, мне кажется, главное в ваших словах. Это значит, что кто-то может последовать примеру Крыма, вот о чем говорите вы.