Шведский суд признал 40-летнего гражданина Узбекистана Рахмата Акилова виновным в смерти пяти человек, которых он задавил на грузовике в Стокгольме в апреле прошлого года.

Ему дали пожизненное.

Ранее Акилов признал, что 7 апреля 2017 года управлял угнанным грузовиком на оживленной пешеходной улице в центре шведской столицы и направил его на трех шведов, среди которых была 11-летняя девочка, а также на британца и бельгийку. Еще десять человек получили ранения.

Более 100 человек выступили свидетелями на судебном разбирательстве в окружном суде Стокгольма, которое длилось почти три месяца. Среди свидетелей были оставшиеся в живых и родственники погибших. Судебные слушания сопровождались усиленными мерами безопасности.

40-летний Акилов является единственным подозреваемым и признал, что его целью было заставить Швецию прекратить борьбу с экстремистской группой "Исламское государство". Обвинение изначально требовало, чтобы Акилов был признан виновным в терроризме и приговорен к пожизненному заключению после изгнания из Швеции, где заключенные, отбывающие пожизненные сроки, остаются за решеткой в среднем 16 лет.

Адвокат Акилова просил меньший тюремный срок, отметив, что его клиент сотрудничал со следователями после ареста.

Акилов уехал в Швецию в 2014 году и работал там строителем. Он обратился к шведским властям с просьбой о предоставлении ему убежища в стране, но ему было отказано. У властей Швеции был приказ о его депортации.

Акилов поклялся в верности "Исламскому государству" накануне нападения, но ни одна организация не взяла на себя ответственность за него. Однако совместное расследование, проведенное узбекской и таджикской службами Радио Свобода и шведским информационным агентством TT, обнаружило, что Акилов был в прямом контакте с боевиками "Исламского государства" из Таджикистана до, во время и после нападения в Стокгольме.

Согласно докладу полиции, Акилов регулярно общался с представителями "ИГ" при помощи мессенджеров Telegram и Zello. Переписку он вел на русском, узбекском и таджикском языках. Причем сам он писал на самаркандском диалекте таджикского, а его собеседники – на диалектах, которые распространены в самом Таджикистане.