Две бурятские семьи начали собственные расследования гибели своих сыновей в армии.

Оба были призваны год назад –​ весной 2017 года.

"Сначала сказали, что он застрелился в туалете"​

После того как груз-200 с телом сына Анны Новолодской доставили в аэропорт, она настояла на том, чтобы гроб открыли. Версии суицида, выдвинутую командирами, она не поверила. Цинковый гроб перевезли в морг Республиканской больницы им. Семашко. Когда его вскрыли, мать погибшего рядового Николая Кожемякина долгое время не решалась сама подойти к сыну и попросила родных сфотографировать травмы. ​

"Я не хотела увидеть его в гробу, не хотела верить, что там он. Мы до последнего надеялись, что это не Коля. Но когда я увидела, как родственница неумело держит фотоаппарат, мне пришлось собрать все силы и самой взять камеру. Ну, а что мне еще оставалось делать?! Эти фотографии могут очень помочь. Уже сейчас мы собираемся с адвокатом ехать к следователю с нашими фото и дневником Коли, чтобы провести почерковедческую экспертизу", – говорит Анна Новолодская.

Выпускника Бурятского государственного университета, будущего журналиста, 22-летнего Николая Кожемякина призвали в ряды российской армии в мае 2017 года, по распределению он попал в военную часть №61424 в селе Бабстово Еврейской АО.

До дембеля оставалось три месяца, но 24 апреля этого года около пяти вечера матери сообщили, что сын погиб во время стрельбищ на полигоне. На вопросы, как же такое могло произойти, было озвучено несколько версий – несчастный случай, суицид и убийство.

"Сначала сказали, что он застрелился в туалете. Потом – что выстрел был произведен в голову и пуля вылетела через глаз, то есть его убили. Потом его якобы обнаружили в лесу с выстрелом в висок", – рассказывает Анна Новолодская.

В итоге руководство части склонилось к версии "суицид". Однако Новолодская отказывается верить в это: "После учений солдаты пошли на обед. Коля пообедал и отлучился в туалет, где его нашли с огнестрелом. Ну разве человек, который хочет себя убить, пойдет есть?"

Только спустя четыре дня после гибели сына Анна получила его тело. То якобы шла экспертиза, то не могли организовать авиаперевозку, говорит она. Пожаловалась в приемную Шойгу. На следующий же день после того, как тело привезли, были организованы похороны. Расходы взяло на себя Минобороны.

Николай у Анны был единственным ребенком. Воспитывала его одна.

"В июле он должен был демобилизоваться и поехать в Читу, чтобы выучиться на лейтенанта. Планировал стать военным корреспондентом.

Анна намерена наказать виновных в гибели ее сына: "Я наняла хорошего адвоката. Нам пришло постановление, где сказано, что нашли Колю за туалетом, и сейчас вменяется статья "Доведение до самоубийства".

"Мы уже выяснили, что с ноября месяца пять солдат срочной службы, чьи имена уже известны, конкретно по этому подразделению "доили" у солдат деньги. Вроде бы главарь этой банды – детдомовец. Они отбирали у солдат по 2000 рублей, которые те ежемесячно получали, и еще требовали денег. За весь период службы только я отправила туда около 10 тысяч по просьбе сына. Он говорил, то стена отваливается, на ремонт собираем, то на обмундирование. Были семьи, которые единовременно и 25 тысяч отправляли. Эта банда вела себя, как на зоне, вымогая деньги", – рассказывает мать погибшего солдата.

Анна уверена, что в вымогательстве денег у солдат замешаны и офицеры: "Я пыталась поговорить с Колей, расспросить, но было ощущение, что с ним рядом кто-то стоит. Слишком красиво он говорил. Всегда у него все было "хорошо". Как-то он все же признался, что их прессуют, и я посоветовала обратиться к командиру. На что он ответил: "смысла нет". У меня сложилось впечатление, что этих детдомовцев подсылали просто-напросто, ведь они же наверняка с офицерами делились".

Впервые что-то неладное мать заподозрила, когда ее сын в очередной раз оказался в лазарете: "В ноябре я потеряла его, а он оказался в госпитале. За все время службы только по моим подсчетам он там был пять раз, но ведь может быть и больше. Тогда я узнала, что с ним лежал парень со сломанной рукой. Как выяснилось уже после, их там били. Заводили в сушилку и били, а начальство об этом все знало и молчало".

Анна разговаривала со многими солдатами из части. Все как один рассказывали о постоянных избиениях.

"С сентября неоднократно вымогали у сослуживцев сына деньги. Тех, кто отказывался давать, избивали и издевались. За четыре дня до смерти Коли его друга перевели в другую часть. У него приняли рапорт, а у Коли нет… Он должен был дослужить два месяца, и эти стрельбища – это был его последний экзамен. Он уже прошел лучше всех НПУ (тест на нервно-психическую устойчивость). 160 вопросов за определенное количество времени он сдал с первого раза, хотя не всем удается его сдать сразу", – говорит мать.

Отметка "отлично" по тесту также не укладывается в картину суицида. Не верит мама и в то, что сын добровольно написал две предсмертные записки: "В деле фигурируют два письма. Второе мы, правда, так и не увидели. Одну записку нашли в кармане, другую в кепке. Мы собираемся провести экспертизу, чтобы понять, писал ли он под давлением. Могу предположить, что листочек, который нашли в брюках, он написал заранее. И видно, что он плакал, когда писал. Там буквы скачут".

В записке Николай пишет, что его "не перевели добровольно из этого адского подразделения" и добавляет: "услышьте голоса и мольбы тех, кто еще жив". Подробности своего ухода автор записки призывает искать в своем дневнике – он сейчас у следователя.

Адвокат, которого наняла Анна, говорит, что на вопросы следователей сослуживцы Николая отвечают неохотно: "На сегодня следователь занимается сбором информации, допрашиваются все военнослужащие, которые знали Николая. При общении с другом погибшего я понял, что солдаты боятся.

Тем не менее, 8 мая я отправил ходатайство следователю, чтобы допросили и приняли меры безопасности к одному из товарищей погибшего. В свою очередь тот обещал подтвердить свои слова и стать свидетелем на суде. Он должен сказать, что было вымогательство и применялось насилие. Если причинно-следственная связь между вымогательством и наступлением смерти Николая будет установлена психолого-психиатрической экспертизой, то тогда будут привлечены к ответственности виновные.

Мы также просили, чтобы провели анонимное анкетирование, нужно допросить и некоторых родителей. Если свидетели не побоятся сказать все следователю, тогда есть возможность выиграть дело, – говорит адвокат Станислав Скворцов.

Анна и адвокат не исключают версию и того, что суицид инсценирован.

Посмертные фотографии сына хранятся у матери в отдельной папке на рабочем столе компьютера. Она показывает множественные гематомы и ссадины на его теле и говорит:​ "С помощью этих фотографий мы готовы сломать экспертизу. Если нужна будет эксгумация – мы и ее сделаем. Мы пойдем до конца".

В военной части в Бабстове корреспонденту "Сибирь.Реалий" в комментариях отказали: "Ведется следствие".

"Цель была кого-то убить"

18 апреля, за неделю до гибели Николая Кожемякина, на полигоне военной части №69647, дислоцирующейся в Кяхте [райцентр в Бурятии], произошла трагедия, в результате которой погиб еще один солдат из Бурятии.

В тот день после отбоя солдаты услышали выстрел. Как позже оказалось, контрактник выстрелил в 20-летнего солдата срочной службы Александра Соколова.

Молодой человек учился на юридическом факультете в Иркутске, но, не окончив его, решил идти в армию.

Мать воспитывала Александра одна. Сейчас она вместе со своей сестрой Юлией пытается выяснить, что же произошло в тот день.

"Я собираюсь ехать на следственный эксперимент. Руководство отрицает, что это убийство. Всячески пытаются доказать, что это несчастный случай. Но каким образом попали боевые пули в автомат? Я допускаю тот факт, что его никто не хотел убивать. Тогда кого хотели застрелить в эту ночь? Ведь кто-то целенаправленно заправил в боек боевые пули. Цель была кого-то убить.

Тот контрактник не взял свой автомат, а взял почему-то автомат другого контрактника. Тогда получается, что другой контрактник хотел кого-то убить", – задается вопросом тетя Александра Соколова Юлия Терентьева.

Как и в истории с Кожемякиным, погибший Соколов периодически просил у родных переслать ему деньги, рассказала тетя Александра: "Мы отправляли ему то 300, то 400, то 4000 рублей. Я не исключаю версии вымогательства. Он нам говорил, что то принтер надо купить, то ремонт, то из обмундирования что-то выкрали. Однажды я приехала, и Саша просил купить ему три сим-карты. Мы молча все это терпели, лишь бы он дослужил".

"Под Новый год один майор нам пообещал его отпустить на два дня, и ради этого бабушка отправила им 4500 рублей за увольнительную, а его так и не отпустили. Нас обманули", – рассказывает Юлия.

По ее словам, той самой карты, на которую падают ежемесячно 2 тысячи рублей, зарплата рядового, у него не было: "У них сразу их изъяли в начале службы. И он каждый раз просил перевести деньги на разные счета. Мы привозили ему шесть телефонов, они всегда исчезали. Их, видимо, в ломбард сдавали".

Сейчас тетя погибшего солдата вместе с адвокатом собираются в Кяхту, чтобы провести собственное расследование.

Корреспондент "Сибирь.Реалий" обратился с запросом в военную часть в Кяхте, где информацию о ЧП также подтвердили, но от комментариев отказались.

Дембельский аккорд

Как удалось выяснить корреспонденту "Сибирь.Реалий", жалобы от солдат этой части и их родителей поступали уполномоченному по правам человека Бурятии в течение последних нескольких лет неоднократно.

"Поступали жалобы от солдат (свои фамилии они отказались называть) о вымогательстве "на нужды части". Например, у них есть практика "дембельский аккорд". По окончании службы солдаты должны сдать по шесть тысяч рублей на нужды части, при выезде на полигон с солдат собираются деньги на покупку умывальников, лопат, бритв для стрижки волос, на покупку чистящих средств для уборки в спальных помещениях", – рассказала Юлия Жамбалова, уполномоченный по правам человека Бурятии.

По словам омбудсмена, она была шокирована тем, что зимой солдаты ходят в осеннем обмундировании, грязной и порванной одежде, непригодных для ремонта рукавицах. Как признались ей сами военнослужащие, при получении форма уже была в таком состоянии. Обувь не проходила химическую обработку, поэтому у нескольких ребят появились грибковые заболевания. Выяснилось также, что медслужба части не имеет лицензии на право осуществления медицинской деятельности. Ее сотрудники сообщили, что нуждаются в рентгеновском аппарате, подавали многочисленные заявки в госпиталь, но так ничего и не добились".

Гибель солдат в кяхтинской военной части №69647 – явление не редкое:

• в декабре 2013 года на полигоне в посёлке Кяхта застрелили уроженца Ачинска Алексея Котова. Официальная версия – несчастный случай.
• в октябре 2014-го нашли застреленным из автомата в небольшом окопе на военном полигоне молодого человека с Алтая Олега Зайцева. Его гибель списали на суицид, хотя родители эту версию не приняли.
• 19 декабря 2015 года в части нашли повешенным 18-летнего срочника из Улан-Удэ Александра Крылова. Его родители утверждали, что на службе у их сына возник конфликт со старшиной, который мог стать причиной случившегося. Гибель объяснили самоубийством.
• в феврале 2016-го на полигоне части в Кяхте от огнестрельного ранения в голову погиб призывник Андрей Зотов.
• в сентябре 2016 года во время учений погиб военнослужащий той же войсковой части № 69647 Герман Куропаткин, призванный из Челябинска – на него наехал КамАЗ. Уголовное дело прекратили за отсутствием состава преступления.