Четвертого апреля российских олигархов допросили в США в рамках расследования, которое ведет спецпрокурор Роберт Мюллер о вмешательстве России в выборы американского президента.

Источники CNN утверждают, что сотрудники спецкомиссии допросили как минимум двух российских бизнесменов, связанных с российскими властями. Источники Настоящего Времени сообщают, что США вскоре могут заморозить активы десятков россиян, связанных с Кремлем.

Также Великобритания заявила, что после отравления бывшего разведчика ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери может запретить российским компаниям продавать свои ценные бумаги лондонским инвесторам.

Как будут работать новые американские и британские санкции против российских бизнесменов, заденут ли они простых граждан и как отразится возможный запрет на обслуживание российских евробондов на экономике России Настоящему Времени рассказал экономист Игорь Николаев.

–​ Может быть, вы знаете, что на рынке говорят, кто ожидает попадания в последний свежий санкционный список и за это переживает?

– Я думаю, что никто не ожидает, в том смысле, что никто не ждет. Если вы хотите меня спросить по персоналиям, здесь я вам не помогу.

–​ Всегда казалось, и об этом много раз говорил президент России, что Америка так себе партнер. То есть партнер-то неплохой, просто экономика России не очень с ней связана. Эти санкции действительно сильно влияют на бизнес в России или это, скорее, такой жест?

– Если мы говорим о санкциях вообще, то, безусловно, негативное влияние было. Другое дело, что экономика у нас кривая, косая такая, но она рыночная экономика. Рыночная экономика отличается тем, что она умеет приспосабливаться. Она приспособилась к тем санкциям, которые были введены с 2014 года. Но если сейчас будут вводиться такие персональные санкции, то это будет новый этап, достаточно существенный этап. Ведь это не просто персональные санкции, люди, персоналии, если они попадают в эти списки, то это тоже риски для их компаний.

–​ Ах, вот как. То есть им придется придумывать способ, которым они могли бы обезопасить свой бизнес. То есть они должны отдалиться от управления?

– То есть автоматически фактически попадание в такие персональные списки означает, что вводятся фактически санкции против компаний. А мы знаем, что за этими людьми, которые то ли войдут, то ли не войдут, но кто-то, наверное, все-таки войдет, очень крупный бизнес, они владельцы крупных бизнес-структур. А это уже означает, что под санкции могут попасть не только госкомпании, но и фактически крупные частные компании.

–​ Можно сказать, что западные компании, доли которых принадлежат российским бизнесменам, попавшим в такой список, постараются сделать все, чтобы эти люди продали свои доли, или так не надо говорить?

– Я думаю, пока так говорить преждевременно, но стимулы к этому, безусловно, появляются.

–​ А если говорить не о большом бизнесе, а о частных интересах, все равно ведь, наверное, люди, которые летают в Америку, им там нравится, имеют какую-то недвижимость, дома? То есть понятно, что в рамках большого бизнеса это три копейки, но в рамках жизни одного конкретного олигарха это очень даже конкретные лобстеры. Таких людей много, кто любит отдыхать в Майами и хочет там жить?

– Я их не считал, но я думаю немало, десятки, может быть, даже сотни наберется, но не тысячи.

–​ Не тысячи?

– Не тысячи, конечно, конечно.

–​ Как вам кажется, можно ли сказать, что легко или, по крайней мере, в ближайшее время обозримое удастся этим людям решить эти свои проблемы, даже если они в санкционный список попадут, и будут работать они дальше или нет?

– Я думаю, что легко не удастся. Здесь же надо учитывать все-таки те тенденции, которые сейчас есть, я имею в виду с точки зрения геополитики. Если бы эти тенденции были по нисходящей, то еще можно было бы надеяться, что малой кровью, что называется, обойдутся. А когда все только усложняется, усиливается, то, к сожалению, это действительно всерьез, и проблемы будут, будут значительные.

–​ Облигации российского Минфина охотно покупают на Западе – это так?

– Да, это так. Но здесь надо учитывать, что так как в последние годы все обязательства выполнялись, то сомнений у инвесторов не было, что какие-то риски появятся.

–​ То есть российские евробонды – это хороший актив был?

– Да, пока да.

–​ Облигации, это чтобы совсем прям объяснить просто – это что такое? Это, по сути, долговая расписка, ведь так?

– Да. Если ты хочешь занять деньги, ты выпускаешь облигации. Соответственно, облигации, которые номинированы в иностранной валюте, это не только в евро получается, это евробонды.

–​ Теперь вопрос уже посложнее для меня. Облигации выпускают для России именно британские клиринговые компании. Я так себе это представляю или я неправ?

– Они обслуживают здесь, скорее, весь этот процесс.

–​ То есть как это выглядит?

– Здесь принципиально важно то, что это все-таки Лондон, а Лондон – это мировой финансовый центр. В Москве хотели создать, как известно, лет 10 назад мировой финансовый центр, но не получилось. Это Лондон. И если это в Лондоне вводится, а речь именно об этом идет, то, конечно, риски значительные, и это чувствительный, но удар может быть для нас, для тех, кто хочет по-прежнему занимать на лондонской бирже.

–​ Смотрите, если британский парламент действительно закроет для России доступ к Сити, к этим компаниям, то что будет, чего лишается Россия?

– Россия лишается дополнительных денег. Здесь надо учитывать то, что Резервный фонд в России потрачен, как известно. С 1 февраля у нас существует только Фонд национального благосостояния, а я напомню, что в Резервном фонде, допустим, на начало 2015 года было 6 триллионов рублей. То есть многие триллионы потрачены, бюджет пока дефицитен, нам нужны деньги для того, чтобы государство могло исполнять свои обязательства. Был источник занять эти деньги на внешнем рынке. Если этот источник у нас исчезает, то ситуация усугубляется, с точки зрения насколько можно будет выполнять обязательства государства перед бюджетниками.

–​ То есть действительно эта высокая экономика в лондонском Сити может отразиться на размере пенсий или на прожиточном минимуме?

– В том-то и дело, да. Цепочка здесь простая: чем сложнее найти источники для ликвидации, для балансирования бюджета, тем труднее бюджету выполнять свои обязательства, а обязательства бюджета, зарплаты бюджетников – это пенсии. Поэтому связь здесь есть и, к сожалению, эта цепочка не такая уж длинная.

–​ Могут спровоцировать санкции в Великобритании желание людей сбросить облигации и тем самым заставить Россию деньги вернуть?

– Я думаю, что сначала все-таки будут осторожничать, посмотрят, как другие будут вести себя, но, в принципе, да, если такое решение будет принято, то постараются избавляться, конечно.