В Лондоне живут несколько десятков известных российских бизнесменов, журналистов и культурных деятелей. Далеко не все из них переехали в Великобританию добровольно. Один из кандидатов в президенты России Борис Титов даже устроил специальную встречу с беглыми предпринимателями и пообещал, что поговорит с президентом России Владимиром Путиным о прекращении уголовных дел, которые заведены против них на родине.

Настоящее Время поговорило с несколькими известными русскими жителями Лондона, в том числе писателями Владимиром Буковским и Борисом Акуниным. Первое интервью – с бизнесменом, бывшим совладельцем компании "Евросеть" Евгением Чичваркиным.

–​ Ваша помощь Навальному и поддержка – вы считаете, что это как-то поможет вам вернуться, условно говоря, в долгосрочной перспективе?

– Ни в коем случае. Это, наоборот, откладывает этот момент.

–​ Тогда почему вы ему помогаете?

– Потому что это на данный момент единственный избираемый политик. Статистика – наука точная, факты – штука упрямая. Единственный избираемый независимый от Кремля политик.

–​ Но вот его не допустили, и он опять не избираемый.

– Нет, он как раз избираемый, даже если его не допустили. А могли допустить еще тысячу – они не избираемые. Есть инфраструктура, есть команда, есть брендинг, и единственный кандидат, у которого есть программа. Пусть она не идеальная, пусть там есть страшно раздражающий пяток моментов меня как поборника свободного рынка.

–​ Но она такая, социалистическая и популистская. Вы, по-моему, не одобряете ни то, ни другое.

– Там есть популизм, на который можно смело совершенно забить и закрыть глаза. Большинство либералов бесит минимальная зарплата, меня минимальная зарплата абсолютно… это какое-то необходимое зло, которое нужно просто сделать.

–​ А как оно случится? То есть мы берем условную "черную кассу" "Роснефти" и просто ее делим на всех? Откуда берутся эти цифры безумные с минимальными зарплатами?

– Это те деньги, чтобы люди просто достойно жили. Люди работали на бандитское государство Советский Союз, люди потом работали на безответственное государство Россия, сейчас люди работают на бандитское государство Россия при Путине. Если просто люди, пусть они неэффективно работали, но они работали, государство по факту им все это время обещало. Если прекрасная Россия будущего, правопреемник предыдущей России, а не как ленинские советы, они не были правопреемником, то по факту этих пенсионеров, какое-то количество возрастных госслужащих придется содержать. Не выбрасывать же их на улицу.

Они не вышли, никак не прореагировали, когда ввели "Платон", они никак не прореагировали, когда вышли учителя – они сидели дома, когда вышли врачи – они сидели дома, когда вышли дальнобойщики – они сидели дома, когда захватили Крым – они возрадовались, когда стали бомбить Донбасс – они сидели дома. В этом виноваты все. Вышло бы 300 тысяч – не то чтобы никто не стрельнул, они бы разбежались бы нахер из Кремля. У них вертолеты наготове, они готовы драпать в любую секунду. Они первое время были сами в легкой, а сейчас уже в тяжелой эйфории от того, что наш народ позволяет с собой делать.

–​ Что все так легко сошло с рук.

– Что все легко сходит с рук. По телевизору покажи осла – они будут молиться на осла.

–​ Ну и вы конца и края этому не видите пока?

– Конец и край может наступить в любой момент. Сильная личность с идеями… понимаете, у этих политиков современных, у них же нет идей.

–​ А у Навального есть?

– Так вот они выражены. Да, очень много левизны, но в целом это государство что-то типа а-ля Северная Европа. С очень большим социальным креном, большой социальной ответственностью, заботой о людях, что, безусловно, в тысячу раз лучше, чем то, что есть в России сейчас. И в десять раз хуже, чем тот идеал, который может быть.

–​ А что Навального ждет? Сейчас март 2018 года, его не избирают.

– Его ждет арест за избитого полицейского, к огромному сожалению, потому что они страшно боятся беспорядков 18 марта.

–​ Просто чтобы он не смог ничего организовать, находясь в СИЗО.

– Да. А мы здесь организовываем, у нас будет большой митинг напротив посольства, будем кидаться тухлыми яйцами. Мы уже выставили яйца поближе к конфорке, они тухнут сейчас. Яйца, помидоры. Будем тухлыми помидорами, яйцами кидаться, обливать позором всех, кто придет голосовать на этих псевдовыборах, потому что все они соучастники.

–​ Это некоторый хепенинг. А какая-то программа есть еще? Что делать после марта? Вы считаете, что бизнес в России будут давить еще больше.

– Я считаю, что после марта Навальному нужно – я буду всячески за это радеть и стараться – расширить, улучшить и откорректировать свою программу, сделав ее более подробной в каких-то моментах, в каких-то моментах убрать глупости, в каких-то моментах пояснить, что он имел в виду и так далее. Чтобы большее количество людей нашли для себя ответы в этой программе.

–​ Люстрацию мы как будем проводить? Наказывать коррупционеров как в этой России будущего?

– Я за то, чтобы провести крайне мягкую люстрацию в отношении очень ограниченного круга лиц, который не может после дня Х увеличиться ни на одного человека, какие бы факты ни открылись. Подвести черту этому времени.

–​ То есть самые близкие. Мне просто именно у вас интересно об этом спросить, а не у Навального. Его мы тоже спросим.

– Да, у него совершенно все по-другому. Он хочет переделать итоги приватизации 90-х годов. Это крайне опасный прецедент. Это шаткость под понятием "частная собственность". Это угроза понятию "частная собственность". Это вообще вред и яд. А те люди, которые совершали преступления против личности, – это даже не люстрация, к ним должен применяться просто обычный уголовный кодекс. Там все описано, что нельзя организовывать пытки, нельзя организовывать убийства, нельзя это делать лично. Все, кто участвует, даже если он сейчас глава республики, он должен будет быть фигурантом подобного уголовного дела. А что касается воров-чиновников, самых отъявленных, отмороженных, охреневших воров, и то дать им возможность отдать какую-то значимую часть и дальше жить и работать.

–​ Вопрос о мере ответственности. Мы будем наказывать только тех, кто прямо совсем агрессивно отъедал чужой бизнес и угрожал, и преследовал? Или же главы всех крупных компаний должны?

– Давайте разделять. Есть преступление против личности, есть уголовный кодекс, описанные сроки давности в зависимости от тяжести этих преступлений. Все, что касается преступлений против личности – оно не относится к люстрации. Это просто уголовный кодекс, и эти люди должны быть преследуемы по этому уголовному кодексу. В целом если там применять право нормально, там не так много, что радикально нужно менять.

А экономические преступления я бы, как в Швейцарии, не считал бы уголовными. Совершил экономическое преступление – ты должен его возместить, заплатить штраф.

–​ Я поработаю немножко адвокатом дьявола и спрошу вас: а вы не боитесь революции?

– Я не боюсь. Что такое революция?

–​ Ну голодные бунты, тиф, испанка.

– Не может быть голодных бунтов при тех идеях, которые я бы хотел, например, популяризировать. Ну что, после прихода Саакашвили были голодные бунты? Там в четыре раза вырос ВВП за 10 лет только потому, что они разрегулировали, дерегулировали экономику, сделали ее открытой, прозрачной и честной.

— Вам здесь, в Лондоне, не страшно?

— Я устал бояться, если честно.

— А вы боялись раньше?

— В России – да, конечно.

— А здесь нет?

— К сожалению или к счастью, вес моих слов не настолько тяжелый

–​ Кого бы вы взяли себе в команду?

– В несуществующую страну, в несуществующую команду? На фейсбук бы повесил объявление. Кто бы пришел – провели бы собеседование. Вот так. А как? Эссе, виденье, умение разговаривать, быстрота реакции. Быстрый, жесткий конкурс. Быстрый чек по предыдущим делам: сотрудничал с гестапо, нет?

–​ Ксения Собчак сотрудничает с гестапо?

– Конечно. Она сотрудничает с гестапо.

–​ А в чем ее интерес?

– Они все сотрудничают. Грудинин, Собчак, Титов – все сотрудничают с гестапо. Поэтому и была моя такая реакция. Мне казалось, что она перестала сотрудничать с гестапо, поэтому гестапо ее даже шмонало в 2012 году. Мне казалось, что она выросла. Хера с два.

–​ Но вы считаете, что это ее просчет, что это какая-то ошибка?

– Нет, это ее расчет. И расчет сделает ее очень состоятельной и очень влиятельной женщиной.

–​ Я просто не могу, естественно, у нее спросить: Ксения Анатольевна, вы сотрудничаете с господами из гестапо? Поэтому я спрашиваю об этом у вас, потому что мне интересно, что вы думаете об этом.

– А факт о том, что там в конце лета была встреча с Путиным, и об этом договорились, о ее подобном участии – это бесспорный факт. Да, сотрудничает с гестапо, с самым основным – с Гитлером, можно сказать. Можно сказать, в обход гестапо сотрудничает с фюрером.

–​ Напрямую.

– Да.

–​ И все остальные?

– А все остальные, наверное, с гестапо.

–​ Если бы у вас была возможность встретиться с Путиным до выборов вот так вот, что бы вы ему сказали?

– Чтобы что-то сказать, нужно… если ты можешь что-то изменить, а здесь ты ничего изменить не можешь. Он знает, что он делает. Он же не наивный юноша, не запутавшийся человек. Он не хочет, не думает и мыслит, как лучше, и просто не может найти пути. Он не жертва обстоятельств, как пытался нам сказать Титов или как пытался нам в книжке сказать Зыгарь. Не круг, не окружение его таким сделали злодеем, не злобные страны Запада с их нечестными лидерами спровоцировали бедного Путина на эту злобу и агрессию и на несколько войн, в которые он втянул Россию. Он не жертва. Он основной зачинщик этого всего.

–​ И что он будет делать сейчас на четвертом сроке? Неужели вы думаете, что будет тихо сидеть и ждать, пока он умрет?

– Дальше грабить и закручивать гайки. С большим остервенением. Вот это вот все – инаугурация, чемпионат, мячик попинают – это все пройдет, а теперь за дело. Они дограбят, они доконают весь частный бизнес, они закроют страну, они ограничат движение валюты. Это будет полное окэшивание, узурпация. То есть они очень много потратили, чтобы власть узурпировать полностью. И сейчас плюс от этой узурпации – полное окэшивание и ограбление народа, частного бизнеса, не частного бизнеса, кого-то из своих. Все вот это вот будет как последний день Помпеи. Грабь любое, включая награбленное.

–​ Преемник будет? Он будет его искать?

– Ну конечно, конечно. Я думаю, что они изменят закон и Конституцию так, чтобы он был каким-то специальным вождем, а президент будет кто-то из очень лояльных. Просто нужно, чтобы преемник был кто-то из абсолютно лояльных. Я думаю, что у них и такая идея. А у него будет должность лидер революции, которая без начала и без конца. Джамахер такой (производное от "Джамахирии" – форма устройства общества и государства, провозглашенная бывшим лидером Ливии Муаммаром Каддафи, НВ).

–​ Преемник будет из военных? Из спецслужб?

– Конечно, чекист. Конечно.

–​ Но не бизнес.

– Конечно.

–​ Они определенно победят, по дефолту победят?

– Конечно, чекист, конечно.

–​ Ну давайте надеяться, что будет лучше.

– Будет лучше, потому что майор поскользнется, майор упадет. Обязательно они сделают ошибки. Любые стареющие патриархи совершают все больше и больше ошибок.