Мэр Москвы Сергей Собянин вступился за врача Елену Мисюрину, осужденную на два года колонии. Также в ее поддержку выступил департамент здравоохранения столицы, который намерен добиваться пересмотра дела.

Летом 2013 года в частную московскую клинику обратился пациент с несколькими серьезными заболеваниями. Врач Елена Мисюрина сделала забор костного мозга, чтобы определить, какое лечение назначить. После процедуры мужчина ушел домой и через три дня умер. По мнению следствия, врач случайно проткнула мужчине кровеносный сосуд иглой, что и стало причиной смерти.

Сама Мисюрина отрицает свою вину и считает, что пациент умер по другой причине. В его медкарте значились среди прочего миелофиброз и рак предстательной железы. Есть сомнения и в экспертизе: главными в уголовном деле против врача стали показания одного человека – патологоанатома частной московской клиники, где пациент проходил лечение уже после визита к Мисюриной.

Уголовное дело в отношении врача было возбуждено в январе 2015 года. Сначала – по подозрению в причинении смерти по неосторожности. Но позднее дело переквалифицировали на "Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности и повлекших смерть человека". Это значит, что Мисюрина, по мнению следствия, имела умысел нанести тяжкий вред здоровью пациента, но мотивы следствие не пояснило. Ходатайство Мисюриной об эксгумации и повторном вскрытии тела было судом отклонено.

Коллеги и родственники врача считают дело сфабрикованным. Этот судебный процесс совпал по времени с одним громким заявлением главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина.

В октябре 2017 года он предложил ввести в уголовный кодекс статью за врачебные ошибки. Медицинское издание Vademecum подсчитало, что после этого заявления количество уголовных дел против медиков "резко выросло".

Без официальной статистики

По приблизительным оценкам, ежегодно в России из-за врачебных ошибок погибает до 50 тысяч человек. Официальной статистики медицинских ошибок и их последствий не существует, так как само это понятие отсутствует в российском законодательстве. Поэтому и число возбужденных по факту неправильного лечения уголовных дел в целом невелико.

• Уголовные дела в отношении медработников прекращаются в 70% случаев.
• Средняя компенсация морального вреда составляет 300-400 тысяч рублей. За рубежом компенсация морального вреда начинается в среднем от 150 тысяч долларов.
• Более 61% врачей старше 55 лет хотя бы раз становились ответчиками по медицинскому иску.
• 93% выплаченных компенсаций – это результат досудебного урегулирования претензий.

По данным Организации практикующих терапевтов США, основная причина исков о врачебных ошибках – неправильный диагноз.

В США и большинстве европейских стран действует закон об обязательном страховании медучреждений и частных врачей от врачебных ошибок. Минздрав России опубликовал аналогичный законопроект еще в 2013-м. Но закон так и не был принят.

Новое "дело врачей"?

Коллеги осужденной считают, приговор Мисюриной может иметь последствия для всей российской медицины. Почему в медицинских кругах дело называют новым "делом врачей" и какую роль в нем играет Следственный комитет – об этом Настоящему Времени рассказал врач московского Центра неврологии Алексей Кащеев.

– Во-первых, шокирует та явная небрежность и то отсутствие доказательной базы, которое есть у следствия. По тем данным, которые у нас есть в открытой прессе, мы можем говорить о том, что не доказана явная причинно-следственная связь между той манипуляцией, которую выполняла врач, и последовавшей потом гибелью пациента. Совершенно непонятна в этом плане роль клиники, куда в дальнейшем пациент поступил.

–​ Давайте скажем ее название, чтобы не скрывать это от наших зрителей. Клиника частная, "Медси" она называется, это клиника, которая входит, в конечном счете, в холдинг АФК "Система" Евгения Евтушенкова и так далее.

– Не было выполнено очень важное для дела, связанного с медицинскими проблемами, с медицинскими ошибками, условие – это наличие независимой и судебно-медицинской экспертизы. Как мы знаем из материалов дела, вскрытие проводилось внештатным патологоанатомом, даже не судмедэкспертом. Все эти факты наталкивают на довольно многозначные рассуждения о том, что это дело как минимум выглядит недостоверно, а как максимум сфабриковано. Ну и, конечно, совпадение этого дела с заявлениями Следственного комитета в лице Бастрыкина о том, что нужно жестче преследовать врачей за, как он выразился, "преступления, связанные с врачебной ошибкой". Это тоже напугало на самом деле врачей еще тогда, потому что никогда еще ошибки не квалифицировались нашей судебной системой как преступление.

–​ А должны они в конечном счете квалифицироваться, некоторые из таких ошибок, или нет, как вам кажется?

– Я считаю, что, безусловно, врач может совершить преступление, например, по какой-то крайней халатности или в силу некомпетентности. Но в этом случае разбирательство должно быть для начала внутренним и в медицинских кругах. В данном случае об ошибке-то сложно говорить, потому что следствие ее не доказало.

–​ Но следствие, я так понимаю, и не располагает необходимыми данными, следствие нашло причинно-следственную связь между событием и фактом. Почему "Медси" выпала из поля зрения следствия, или, по крайней мере, никаким образом им не дана правовая оценка этим манипуляциям?

– Не могу сказать, версии могут быть самые разные. Но если посмотреть на статистику таких осложнений, вообще у каждого человека, который работает руками в медицине, так или иначе, связанного с хирургией, бывали случаи неконтролируемых осложнений, в том числе связанных с кровотечением. У меня тоже был такой случай, к счастью, не закончившийся так драматично. Я полагаю по тому, что мы можем видеть, что причина гибели пациента была в резко развившемся гематологическом осложнении, МДС синдроме, и, скажем так, оценивать компетентность тех врачей, кто его лечил, я не буду, но насколько я знаю, там не были проведены некоторые стандартные для этого случая процедуры.

Компенсация за ошибки

Ежедневно люди во всем мире становятся жертвами врачебных ошибок. Обвиняют медиков, судятся, иногда добиваются возмещения физического и морального ущерба.

США – лидер по количеству медицинских исков. И хотя в последние годы зафиксировано снижение числа подобных жалоб, как подсчитали в Forbes, новый медицинский иск в США поступает на рассмотрение каждые 43 минуты. Лидируют США и по стоимости врачебных ошибок – на выплату компенсаций и сопутствующие расходы уходит около 2,5% всех затрат на здравоохранение.

Обычно компенсации за промахи медиков колеблются в диапазоне от $200 000 до $500 000, периодически переваливая и за миллион.

Рекордную компенсацию суд в 2017 году назначил жительнице Калифорнии Еве Эчеверриа. Она обвинила компанию Johnson&Johnson в том, что заболела раком яичников после того, как 66 лет пользовалась присыпкой с якобы некачественным тальком. Суд присяжных признал Johnson&Johnson виновной в том, что она не предупреждала потребителей о том, что продукты на основе талька могут вызывать рак, и постановил выплатить Эчеверриа $417 млн.

"Еще в 1979 году они знали о связи между тальком и раком яичников. Они знали, что ежегодно 1500 женщин умирают от рака яичников, вызванного тальком, но продолжали продавать его, сознательно приняв решение не предупреждать об опасности", – сказал адвокат Джери Бисли.

Компания решение обжаловала. Суд Лос-Анджелеса решил, что убедительные доказательства преступных действий компании отсутствуют, а сумма выплаты слишком велика, и отменил предыдущее решение.

"Факты таковы: наука и клинические испытания, десятилетия исследований ученых по всему миру продолжают подтверждать безопасность косметического талька. И никакие органы власти не пришли к выводу, что тальк вызывает рак", – заявила Тара Глазгоу, вице-президент научно-исследовательского отдела Johnson&Johnson.

Впрочем, дело до сих пор не закрыто. В США к Johnson&Johnson подано уже около 5,5 тысяч подобных исков. Адвокат Эчеверриа Марк Робинсон заявил, что намерен обжаловать новое судебное постановление, несмотря на смерть клиентки.

Джеймс Робшоу получил диагноз ДЦП по вине врачей. Из-за кислородного голодания при рождении при полностью сохранном интеллекте у него парализованы конечности.

Мама мальчика Сюзанна боролась за признание врачебной ошибки 12 лет. В итоге семья получила компенсацию в рекордном для Великобритании размере – 15 млн фунтов стерлингов ($21 млн). В компенсацию вошли стоимость пожизненной терапии, услуги сиделки, стоимость необходимого медоборудования и его обслуживание, перестройка дома, а также компенсация за потерю дохода в течение всей жизни.

Столько же, 15 млн, но не фунтов, а рублей ($380 тысяч по курсу на октябрь 2014) – рекордная выплата за врачебную ошибку в России. В сентябре 2010 года в клинику акушерства и гинекологии Санкт-Петербургского университета им. Павлова привезли Ирину Разину. Роды были тяжелыми. На просьбы сделать кесарево сечение врачи посоветовали женщине "не истерить". Из-за врачей женщина получила серьезные повреждения внутренних органов, а ребенок – головного мозга. Через два года он умер, а Ирина решила подать в суд на искалечивших жизнь врачей. Следствие длилось почти три года. Ирина выиграла дело.