Новости вокруг фильма "Матильда" похожи на фронтовые сводки: бутылки с зажигательной смесью, брошенные в офис студии режиссера, поджоги машин у стен его адвокатской конторы в Москве, протаранивший двери кинотеатра УАЗ в Екатеринбурге, угрозы "Христианского государства", марш-молебен православных активистов в Петербурге с плакатами против выхода фильма и, наконец, многомесячная борьба депутата Натальи Поклонской с самим режиссером и его картиной.

Режиссер Алексей Учитель рассказал журналисту Радио Свобода о ​"Христианском Государстве", опасениях за жизнь своих родных и коллег, а также о том, почему Союз кинематографистов не вступился за "Матильду".

Публикуем главные моменты интервью.

Об отказе кинотеатров выпускать картину в прокат

"Это удар, и, как я называю, удар в спину. В "спину” в том смысле, что мне казалось (я много раз это говорил), – дело не в "Матильде", и дело не во мне, а дело в том, что если дать сейчас вот этим силам, немногочисленным, я это повторяю абсолютно определенно, темным, мракобесным вот этим людям, угрожающим жизни других людей, победить, а получается так, что отказ этих сетей невольно говорит о том, что они солидарны с ними, ну, даже если не солидарны, их запугали. Но то, что мы дошли до такого состояния, что человек уже может бояться пойти в кино, потому что некие безобразные заявления могут его испугать, вот это уже катастрофа, я считаю".

О несостоятельности обвинений

"Повторюсь в тысячный раз: речь идет о том, что все крики, все обвинения исходят от людей, которые не видели фильм. И даже главная фигура этого процесса, депутат Поклонская, при всех моих призывах говорить то же самое, но посмотрев, для того чтобы это не превращать в абсурд – все это закончилась неудачей. Она отказалась смотреть, сказав, что ей это не надо.

Давайте посмотрим, против чего выступают все эти люди, и кстати, некоторые представители церкви, хотя официально сделано заявление, что РПЦ не против проката фильма. Тезис ведь только один: это святой, а про святого ничего снимать и говорить, что он мог влюбиться, нельзя. Вот это если совсем упростить, в этом же все дело. И когда я, историки, правоведы и все прочие начинают говорить: ребята, он страстотерпец, это за мученическую смерть, а вся его жизнь была открыта и до меня, и прочее, для того чтобы освещать то, что он делал, как жил и переживал".

О православных активистах

"Несколько дней назад организация, которая называет себя "Христианское государство", которая почему-то в Интернете открыта, чуть ли не по телевидению выступает ее глава, угрожая по-прежнему сжигать с какой-то поразительной фанатичностью, и про меня было сказано, что руки-ноги переломают. Пока я хожу без охраны и не собираюсь [ее нанимать], но тем не менее… Конечно, я боюсь за жизнь своих близких и моих коллег, если кидают уже бутылки (коктейли Молотова – НВ) в нашу студию.

Парадокс заключается в том, что меня поддерживает государство во всех начинаниях, а не говорит: ты что там наделал такое? Мне кажется, есть только одна особенность: вот эти силы так называемых православных активистов, Поклонская и еще пару человек депутатов, которых небольшое количество, которые это поддерживают – это та стихия, которую, может быть, в свое время государство не учло, что это, может быть так. А сейчас надо действовать, потому что это произошло. И "Матильда" – это повод".

О позиции государства

"Власть делает, как мне кажется, разумные шаги – министр культуры заявляет, многие представители высшей власти официально прессе говорят свои слова. Это же делается. Повторяю, я не защищаю власть, но это делается. Но голос разума, как обычно происходит, когда говорят: “Ребята, остановитесь, прекратите это безобразие!” – этого нет. Меня удивило, что вот когда выступил с резким заявлением министр культуры, там было четко сказано по поводу госпожи Поклонской, спикер парламента выступил в ее защиту.

Я общался с людьми из Кремля по этому поводу, потому что это их тоже волнует. Некоторые из них видели картину и, кроме слов поддержки, я пока ничего не слышал. Понимаете, интрига может быть какой угодно, но мне кажется, что, помимо безопасности, и абсолютно, кстати, я поддерживаю этот тезис, что нужно просто государству обеспечить эту безопасность. На мой взгляд, не хватает следующего от действий государства – это резко и беспощадно, по закону, естественно, но тех, кто совершил вот эти вещи с поджогами и прочее, простите меня, надо посадить, потому что они совершили преступления".

Об обвинениях Поклонской в "черном пиаре"

"Мне многие, даже мои коллеги, говорят: ну, как ты здорово придумал пиар-кампанию! Но я думаю, что как только появились уже открытые угрозы в виде кидания бутылок и поджогов, хотя госпожа Поклонская уверяет, что это я все подстроил, но это, конечно, бред полный, – но я, конечно, не пожелал бы. Потому что много месяцев студию держат в колоссальном напряжении. Ведь нас еще, опять благодаря запросам этого депутата, нас трясут, проверяют. Причем это возможно, но с той интенсивностью и тщательностью пытаясь найти какие-то, видимо, финансовые нарушения, но не нашли, слава богу. И, значит, этот козырь тоже исчез.

Тем не менее, все равно продолжается, вот сейчас новую кампанию устроила Поклонская – неправильно выдано прокатное удостоверение. Почему неправильно? Она считает, что это лично министр подписал, и ее тезис гениальный, конечно, что министерством руковожу я, а Мединский – марионетка в моих руках. Ну, понимаете, у меня такое впечатление иногда, что мы дошли до какого-то сумасшествия, такое общее безумие наступило".

О реакции Союза кинематографистов

"Когда начиналась дискуссия, и дело в том, что Никита Сергеевич Михалков, я это не раз подчеркивал и могу еще раз сказать, я к нему очень уважительно отношусь как к режиссеру, но как председатель Союз кинематографистов, членом которого я уже десятки лет являюсь, и был и в руководстве Союза (сейчас нет), я не говорю, что они должны были поддержать картину, но тот вой, который поднимался, мне кажется, какое-то заявление – как это сделали, кстати, многие кинематографисты персонально – от Союза сделано не было. Меня это расстроило с той точки зрения, что такая выжидательная позиция, она неправильная. Единственное, Никита Сергеевич после "Прямой линии" сказал, что надо сначала посмотреть, а потом дискутировать.

У нас киносообщество немножко странное. Конечно, у меня есть товарищи, и очень много, но вот дружба между режиссерами – я таких примеров знаю крайне мало. И это меня всегда поражает, почему мы не умеем радоваться успехам друг друга. У нас всегда более сдержанная такая атмосфера, какая-то зависть существует".

Об обвинениях Поклонской в подмене сценария

"История этого проекта, она еще происходила до меня, потому что начинался этот проект с того, что там был написан сценарий о Матильде Ксешинской как байопик. И когда мне предложил, действительно, Винокур сделать этот фильм, я сказал, что… не потому что сценарий был плохой, просто сам принцип байопика был мне неинтересен. То есть я подключился позже, когда там уже были получены деньги, и процесс шел. Но, тем не менее, мы на год остановили, писался сценарий, новый совершенно, и как бы история начиналась заново. Поэтому там была часть истории финансовой до меня. Я могу говорить только про свою студию, мы получили деньги от Фонда Кино – треть финансирования".

Об отношениях художника с властью

"Я стараюсь в этом смысле держать нейтралитет. У меня просто позиция… Стать открытым оппозиционером – я перестану снимать кино. Я не могу без этого жить, не могу, честно говорю. меня не то что сдерживает, но, я еще раз говорю, я пытаюсь эту страну с помощью себя лично и фильмов сделать лучше, вот и все. Если мне государство на мои проекты, которые я задумываю, дает деньги, я не вижу в этом ничего плохого".

Об отношениях Николая II и Матильды

"Ну, во-первых, это моя точка зрения, основываясь, правда, на многих архивных материалах, мне кажется, что это была обоюдная и очень искренняя любовь, без всякого расчета или там только попользоваться телом и так далее. Мне кажется, это было искренне чувство.

И во-вторых, ну, опять это моя сугубо личная такая позиция – именно в эти четыре года, вот этой связи, мне кажется, решилось, в какой стране мы живем сейчас. Я для себя такую поставил как бы планку. Потому что фильм ведь о том, как человек, и мне кажется, для святого этого тоже очень интересно – показать зрителю, как модно говорить, народу, что это не икона и не статуя, а человек, который переживал, мучился, думал и делал выбор, выбор для нашей страны – это или свобода, любовь и искренние чувства… Ведь он с Матильдой чувствовал себя естественно, это очень редкое тоже качество, и когда ты это ощущаешь, это очень серьезно".

О политических компромиссах

"Писем я подписывать точно больше не буду. И еще раз повторяю, это мой единственный опыт. Не буду. Просьбы тоже бывают разные, поэтому… посмотрим. Если это будет касаться кино, абсолютно точно мне никто не может предложить сделать картину, если я ее не захочу делать. Что касается каких-то политических вещей, это зависит от того, что я буду думать по этому поводу. Про Крым я… как вам сказать, я понимаю, что это отчасти чуть-чуть противозаконно с точки зрения международных дел, но с точки зрения некой истории отношение мое к Крыму, мое личное, к его жителям, к этому полуострову, у меня оно особое. И я считал, что действительно Крым российский, по сути, а не по тому, что происходило в данную секунду. Вот поэтому я, наверное, подписал".