Поставки оружия из США украинской армии могут помочь в разрешении конфликта на Востоке страны. Об этом в интервью Настоящему Времени заявил спецпредставитель США Курт Волкер.

После посещения зоны боевых действий на Донбассе американский дипломат рассказал, что администрация Трампа рассматривает возможность передачи украинским военным оружия оборонного назначения. Но никакого решения по этому вопросу пока не принято.

В Кремле прокомментировали заявление Волкера о поставках американского оружия украинской стороне.

"Мы уже неоднократно говорили, что любые действия, которые будут провоцировать напряженность на разделительной линии и в целом провоцировать ситуацию, и без того непростую, они будут нас лишь отдалять от момента урегулирования этого внутриукраинского вопроса", – сказал пресс-секретарь президента Путина Дмитрий Песков.

Отвечая на вопрос о возможной эскалации конфликта, Волкер пояснил, почему такой шаг, на его взгляд не спровоцирует обострение ситуации.

— Какие у вас впечатления от визита на восток Украины?

— Там сложилась ужасная гуманитарная ситуация. Конфликт серьезно повлиял на жизнь людей. В этом году число жертв увеличилось на 65% по сравнению с прошлым годом. Только за последнюю неделю погибли десять украинских солдат. Потери были и среди гражданского населения.

В Авдеевке в результате обстрелов и перебоев поставки электроэнергии в течение нескольких дней не было водоснабжения. Люди страдают по обе стороны разграничительной линии. Каждую ночь мы наблюдаем более 1500 нарушений режима прекращения огня.

Число жертв среди мирного населения в Украине действительно достигло ужасного уровня. Я встречался со школьными учителями, которые теперь учат детей, как прятаться от разрывов снарядов. Я посетил школу, которая побывала под артиллерийским огнем. Я был в квартирных домах, по которым буквально стреляли из танков – боковые стены были разрушены, квартиры были взорваны, все вещи были разбросаны. От взрыва на дальней стороне дома выбило окна.

Население Авдеевки до войны составляло 34 тысячи человек. Треть населения уехала, когда начался конфликт. Но при этом они приняли 5 тысяч человек, которые бежали из районов с еще более интенсивными боями. Я не сомневаюсь, что люди в Донбассе также страдают.

Другими словами, это очень "горячий" конфликт, цена которого ужасно велика. Необходимо предпринять срочные меры для прекращения этого конфликта. Ясно, какая должна быть заложена основа. Необходимо восстановить территориальную целостность Украины и предоставить гарантии безопасности ее граждан – независимо от их национальной принадлежности и религии.

— Посетив фронтовую линию на востоке Украины, вы заявили, что это не замороженный конфликт, а горячая война, которую нужно немедленно прекратить. Какие механизмы для прекращения этой войны предлагаете вы, учитывая то, что в течение последних трех лет не удалось достичь соблюдения режима прекращения огня в соответствии с Минскими соглашениями?

— Минский процесс важен по нескольким причинам. Во-первых, в нем принимает участие Россия, и она как участник этого процесса подтверждает свою приверженность территориальной целостности Украины. Это очень важно. Во-вторых, невыполнение Минских соглашений являются основанием для санкций, введенных Евросоюзом и Соединенными Штатами. Это тоже очень важно. Мы должны оставлять санкции в силе как инструмент в урегулировании конфликта.

Должен, однако, сказать, что мы зашли в тупик. Как вы сказали, в первую очередь необходимо прекращение огня. Режим прекращения огня так никогда и не был введен. Необходим политический процесс: выборы, органы самоуправления. Но как это может происходит в то время, как идет конфликт? Существует множество таких замкнутых кругов, которые остаются нерешенными.

Нам следует вывести это на более высокий стратегический уровень. Соединенные Штаты должны играть более активную роль в этом процессе, и как раз поэтому я и был назначен на этот пост. Германия и Франция, партнеры по Нормандской четверке, тоже должны быть больше вовлечены.

И, честно говоря, Россия должна сделать другой стратегический выбор, если она действительно хочет урегулирования этого конфликта. Если мы найдем согласие по этим двум принципам: территориальная целостность Украины и безопасность населения – то, я думаю, мы сможем достичь прогресса.

— Что касается нормандского формата, после ваших консультаций с партнерами по четверке, можем ли мы ожидать дополнительный формат урегулирования, который включал бы в себя представителей США? И в этой связи, что вы думаете об идее Порошенко с форматом "Будапешт плюс"?

— Самое главное – вывести это на стратегический уровень в ключевых странах – включая США, Россию, разумеется, Францию, и Германию, которые сыграли главную роль в этом всем. Я задержусь в Лондоне по дороге в США. То есть это все ключевые игроки, я бы еще назвал ОБСЕ, Евросоюз и возможно даже ООН.

То есть я считаю, что формат в этом случае менее важен, чем содержание. Мы рады поддерживать Минский процесс, Нормандский процесс, рады принимать в них участие, когда можем принести пользу, и есть такая возможность. Но, разумеется, я хочу узнать, что об этом думают немецкие и французские коллеги, с которыми я буду сегодня встречаться. Роль США, как мне хотелось бы, и как мне кажется – вынести это на стратегический уровень, и подтолкнуть к более фундаментальному решению, чтобы закончить конфликт.

— Что нового может принести США, что нового можно сделать, чего раньше не было?

— По традиции, когда ты дипломат, у тебя есть четыре корзины – безопасность, экономика, политика и информация. Я думаю, что нужно смотреть на все четыре сразу. Нам нужно усилить информационную кампанию, противостоять пропаганде, четко объяснять, что украинский народ страдает, люди в Донбассе страдают. Они отрезаны от услуг и поставок – от Украины – остальной Украины, от Киева. Их блокируют местные вооруженные группировки, которыми управляет Россия. Я думаю, что это снова должно быть на первых полосах – это действительно проблема.

В экономике мы видим, что санкции уже применяются, и сегодня мы видели движение в Палате представителей, и похоже, что США усилит санкции. Я видел, что Германия вчера предложила дополнительные санкции в связи с тем, что Siemens предоставил турбины, которые русские затем отправили в Крым. Это что касается экономики. И мы будем рассматривать вопросы безопасности и другие политические меры, например переговоры.

— Как вы считаете, работают ли санкции? К примеру, предыдущий президент Франции Франсуа Олланд и некоторые оппозиционные французские политики говорили о том, что санкции вредят и французской экономике тоже.

— Разумеется, санкции влияют на обе стороны, но мы вынуждены приносить какие-то вещи в жертву. Но вопрос в том, действуют ли санкции на Россию, влияют ли они на поведение России, на ход мыслей. И я думаю, что да. И мы это видим – каждый раз они приходят и говорят – снимите санкции, снимите санкции – мы понимаем, что на это есть причина, что это важно. И если санкции еще не стали эффективными, это не повод развернуться на 180 градусов, это повод подумать, что еще можно сделать, чтобы дойти до точки, в которой мы можем разрешить этот конфликт.

— Вы упомянули миссию ОБСЕ – как вы считаете, может ли в Донбасе находиться полицейская миссия ОБСЕ?

Для начала, давайте обсудим миссию, которая у нас уже есть. Специальная мониторинговая миссия действует с согласия всех сторон, включая Россию. У нее есть мандат от ОБСЕ. Их задача – быть по обе стороны конфликта, наблюдать за нарушениями перемирия, увеличивать мониторинговые возможности, чтобы их команды могли перемещаться.

И факты заключаются в том, что когда они приходят на оккупированные территории, в них стреляют, их дроны сбивают, наблюдателей удерживают на блокпостах, и у них нет доступа к некоторым участкам. Это абсолютное нарушение мандата ОБСЕ, с которым согласились все стороны. И это главная задача – позволить им снова выполнять ту функцию, которая была на них возложена.

И только потом мы подходим к вопросу, нужна ли нам полицейская миссия, чтобы наблюдать за выборами. Я бы смотрел на это в более широком контексте. Контекст такой – необходимо восстановить территориальную целостность Украины, и обеспечить безопасность всем людям. И это условия в которых можно провести демократические выборы местных властей, вернуть беженцев, и так далее. У меня нет специальной формулы – мол, сделать так, или сделать вот так. Если мы сможем наладить фундаментальные вещи – сделать территорию безопасной – это позволит провести выборы.

— Кажется, сегодня вы сказали, что Украина может получить летальное оборонительное вооружение от США. Как вы думаете, это поможет уничтожить оружие, которое обстреливает жилые районы, или это спровоцирует новый конфликт, новую эскалацию?

— На самом деле я сказал, что администрация Обамы так и не поставила Украине оборонительное оружие. Обе палаты Конгресса утвердили, но администрация Обамы так этого и не сделала. Новая администрация, администрация Трампа сейчас проверяет, на какой стадии оставила этот вопрос администрация Обамы, и решает, нужно ли предоставлять Украине оборонительное оружие или нет.

— То есть вы не думаете, что это сможет спровоцировать новый конфликт или эскалацию? Особенно в контексте того, что в России в следующем году выборы.

— Нет, нет, давайте разберем по кусочкам. Что мы имеем сейчас – как я уже сказал, администрация Трампа проверяет, нужно ли нам это делать или нет. Что касается последствий – я слышу эти аргументы – про то, что это может спровоцировать Россию, или простимулирует Украину атаковать. Эти аргументы просто неправильные.

Во-первых, Россия уже находится в Украине со всем своим тяжелым вооружением. Там сейчас больше российских танков, чем есть у всех стран Западной Европы, вместе взятых. Это очень и очень большой военный контингент. И у границ Украины сосредоточен еще больший контингент. У России есть полное право это делать. Это ее территория, и они могут размещать там столько военных, сколько хотят. Так что это никак не спровоцирует Россию сделать что-то, чего они еще не сделали. И это никак не сможет изменить баланс сил.

Если мы примем такое решение, это даст Украине возможность защитить себя в том случае, если Россия предпримет дальнейшие шаги на украинской территории. Россия говорит, что не делает ничего такого и не собирается этого делать. И если это так, то поставка защитных вооружений не несет тогда ни для кого никакого риска.

— Что по поводу Крыма? Что мы можем сделать сейчас?

— Крым ничем не отличается от восточной Украины и Донбасса. Это территория, которая подверглась вторжению и оккупации. В случае с Крымом Россия также заявляет, что аннексировала эти территории. Это просто неприемлемо. Нельзя просто приходить и забирать страны других народов. И не может быть никакого признания, никакой законности ни для одного из этих шагов России – ни на востоке Украины, ни в Крыму.

— Мы сейчас во Франции, и, как вы знаете, президент Трамп и президент Макрон недавно встречались в Париже, здесь же с президентом Франции встречался президент Украины. Тогда украинский президент заявил, что украинский конфликт может быть разрешен по "формуле Макрона". Что это за формула?

— Я тоже слышал – может быть, я ошибаюсь – что после этого президент Макрон спросил: "что это за формула Макрона?" Я не знаю, что именно это значит. Я бы сказал, что мы начнем с того, что ключевые вопросы – это суверенитет и безопасность. Если мы все с этим согласны, то возникает вопрос: как этого добиться? Минские соглашение – это ключевая часть плана. Но для его воплощения мы должны выйти на более высокий уровень стратегического планирования.

— Не думаете ли вы, что, как говорят политологи, Эммануэль Макрон стремится занять лидерскую позицую в Европе, не смотря на украинский конфликт, и даже лидерскую позицию в мире.

— Думаю, Макрон изложил свои позиции ясно и четко. Он явно разбирается в обсуждаемых вопросах, точно знает, что происходит. Он выводит Францию на новые, более сильные, позиции – что, на мой взгляд, замечательно. Это один из главных новых факторов.

Еще один – администрация Трампа и желание США также участвовать. Еще один новый фактор – усилия и попытки по взаимодействию с Россией в Сирии в борьбе с ИГИЛ. Есть и другие сферы возможного взаимодействия с Россией. Все эти факторы сейчас учитываются. И я также должен добавить, что уровень насилия значительно вырос – это больше не замороженный конфликт, нам нужно решить его сейчас же. Так что с учетом всех этих факторов, я думаю, есть надежда на новый толчок в разрешении конфликта.