Глава администрации маленького поселка Санкино Свердловской области Юрий Морозов живет в обычном доме на две семьи. До Санкино можно добраться либо по старой узкоколейной дороге, которая ведет свою историю еще с царских времен, либо машиной по разбитой проселочной. Но это – не самый популярный путь. Весной и в дожди глинистую почву сильно размывает и не проедешь.

Условия у Юрия как у большинства местных: вода – из колодца, туалет на улице. Около восьми утра он собирает младшего сына в садик. Его жена – учитель в местной школе. Сегодня там сдают ЕГЭ. Поэтому она ушла на работу очень рано.

Юрий Морозов и сам закончил санкинскую школу. Последние классы жил здесь в интернате, потому что в его родном Калаче школу закрыли. Он говорит, что тогда и не думал, что станет главой поселка и будет заботиться о том, как постелить деревянные тротуары на улице напротив клуба.

Кресло главы местной администрации Юрий занял, когда ему было 23 года. Вернулся из армии, поработал в школе физруком, ехать в город не хотелось. Редкий в этих краях случай. Главу администрации выбирают депутаты местного округа. Кандидатуру Юрия Морозова они одобрили сразу. Юрий заочно закончил Государственный институт противопожарной службы МЧС России в Екатеринбурге. Поработав пару лет, вступил в “Единую Россию”.

Родная деревня Юрия, Калач, – самый дальний поселок в районе. Добраться туда можно только по старой узкоколейке, которая брошена по болотам. Юрий в Калаче родился. Потом жизни в поселке стало мало, и пришлось уехать. Сейчас он ездит туда по делам и по старой памяти. Добраться до Калача можно только на “пионерке”.

“Пионерками” или “бешеными табуретками” здесь называют самодельные дрезины. Люди собирают их сами: ставят двигатель от мотоцикла. Это здесь такой же транспорт, как личный автомобиль. Ту, на которой мы едем в Калач, собрал знакомый Юрия Морозова – Коля. Несколько лет назад они вместе работали на лесозаготовках. С тех пор Коля называет главу поселка просто “корефан”. И очень этим гордится.

Сиденьем для пионерки служит старый матрас. Коля достает его из багажника, и мы отправляемся в путь. До Калача 34 километра.

Скорость дрезины в среднем 30 км/ч. Но местные ездят и быстрее. Бывает, слетают с дороги в кювет. Главное для водителя – внимательно смотреть вперед, чтобы не столкнуться лоб в лоб со встречкой.

Нам навстречу попался тепловоз путейцев. Чтобы разъехаться, приходится вручную снимать с пути тепловоза Колину “пионерку”.

Несколько раз в неделю ночью в Калач ходит пассажирский вагон и изредка вагон-магазин. На станции в Калаче мы встречаем туристов, которые как раз ждут тот самый ночной поезд. Они приехали сюда накануне, ночевали в палатках.

Сюда вообще частенько приезжают туристы. Калач тупиковый и самый последний поселок на карте длиннейшей в России узкоколейной дороги. Экзотика. Дальше нет ни дорог, ни направлений. Вокруг на многие километры тайга и болота. Здесь остались жить 12 человек.

От Электричества Калач отрезали. Так что свет здесь дают по расписанию, которое местные разработали сами. В бане у Людмилы Николаевны стоит генератор, который по часам дает свет всему поселку.

Оживает Калач только раз в год. На день поминовения усопших. В так называемую родительскую субботу. По традиции в этот день принято навещать могилы предков. Люди из Калача уехали – но кладбище осталось здесь.

Были бы деньги, в Санкино можно строить гостиницы и разработать специальные туристические маршруты до Калача. Но нужны инвестиции, которых нет. Вести этот бизнес рискованно и непривычно. Никто из местных заняться им пока не решился. Ночью Юрий Морозов посадит нас на поезд и на следующий день снова поедет в Калач на дрезине. Как раз родительская суббота.