В России могут засекретить информацию о собственности высших чиновников, членов их семей и других людей, попадающих под государственную охрану.
Информацию о недвижимости и другой собственности будут изымать из государственных реестров с открытым доступом. Соответствующая поправка появилась в проекте поправок в закон "О государственной охране", который Госдума уже приняла во втором чтении.
Спрятать собственность позволяет буквально один пункт исправлений, который появился в законе накануне голосования: "статью 13 дополнить подпунктом следующего содержания: обеспечение защиты персональных данных объектов государственной охраны и членов их семей".
Таким образом для антикоррупционных расследований станут недоступны данные о собственности и членов правительства, и генпрокурора, и главы Следственного комитета, и еще неограниченного круга лиц, который так же является предметом государственной тайны в России.
Настоящее Время попыталось представить, как будут выглядеть расследования Фонда борьбы с коррупцией после того, как новый закон вступит в силу.
Также Илья Шуманов, заместитель главы российской Transparency International, которая расследует коррупционную деятельность, рассказал НВ, почему на важнейшие изменения закона почти никто не обратил внимания, и что теперь будут делать правозащитники и борцы с коррупцией.
— Например, расследование Навального в случае с деятельностью прокурора Чайки сейчас было бы невозможно вообще, потому что все, о чем он говорит, так или иначе, содержалось в открытых реестрах, а теперь там не будет этой информации?
— Де-юре эта информация на самом деле уже была, как мы помним, вымарана, то есть там были какие-то аббревиатуры – ЛСДУ3 и какие-то другие – в Росреестре эта информация, собственно, была именно таким образом представлена. Сейчас совершенно официально эта информация будет оттуда вычеркнута. То есть мы видели, что это было де-факто, теперь есть юридическая аргументация того, чтобы эти сведения были удалены.
— Вымарана может быть информация абсолютно любого человека, которого выберет Владимир Путин, и подпишет документ о госохране?
— По факту да. И более того, мы не знаем полный перечень этих лиц, потому что полный перечень лиц, которые находятся под государственной охраной, является секретным.
— В двух словах объясни, для чего нужен Росреестр вам, например?
— Мы проводим антикоррупционный мониторинг, подтверждаем собственность, владение объектами недвижимости через Росреестр чиновниками Российской Федерации, проверяем декларирование верное их доходов, проводим антикоррупционные расследования. Ну и, собственно, тестируем эту систему для того, чтобы обыватели понимали, насколько она корректно работает, насколько ей можно доверять. И отсутствие каких-либо сведений, в том числе о высокопоставленных фигурах российского политического истеблишмента, мне кажется, доверие не будет повышать.
— А если эти данные вымараны, они вообще ни для кого не доступны, или есть какие-то секретные люди, которые секретно могут смотреть секретные списки?
— Я думаю, что надо специальное разрешение получать органов государственной охраны, то есть Федеральной службы охраны. На мой взгляд, доступ обычного чиновника к этой информации будет тоже ограничен.
— Подождите, а полицейские, налоговики и другие сотрудники правоохранительных органов Российской Федерации смогут проверять деятельность этих чиновников теперь или нет?
— В рамках оперативно-розыскных мероприятий, естественно, я думаю, что будет возможность такая предоставлена. Другое дело, что в повседневной жизни обычные, скажем так, государственные служащие, в том числе полицейские, прокуроры и остальные, они пользуются такими же самыми способами, тем же самым Росреестром, тем же самым Единым государственным реестром юридических лиц и другими какими-то базами данных, которые содержат или не содержат эти сведения. То есть, соответственно, не получив при первичном анализе этих сведений, возможно, государственные служащие будут просто игнорировать сам факт наличия какой-то информации.
— Так и Эдвард Сноуден сможет фирмы в России завести, и никто об этом не узнает.
— Вполне возможно, такая вероятность тоже существует.
— Почему это так незаметно прошло? Ты обратил внимание на этот закон, тихо закон идет, он не вызывает никакого ажиотажа. Если бы не твой, Илья, пост в фейсбуке, я думаю, что мало бы кто вообще обратил внимание на него.
— На самом деле некоторые журналисты обратили внимание именно на эти поправки. Особенность поправок заключалась в том, что закон проходил без этих содержательных правок, и 8 июня Комитет Государственной думы по безопасности и противодействию коррупции дополнил своими правками текст законопроекта, и буквально через неделю он уже был принят. То есть это крайне срочная инициатива и крайне срочно она была принята. Поэтому, естественно, никакого общественного обсуждения не проходило, и это все совершенно каким-то образом игнорировалось.
— А это тот комитет, который Поклонская Наталья возглавляет, я не ошибаюсь?
— Она заместитель председателя этого комитета, господин Пискарев, насколько я понимаю, возглавляет. Собственно, это ключевой комитет, который вопросами безопасности и противодействием коррупции занимается в Российской Федерации.
КОММЕНТАРИИ