Израиль пристально следит за всем, что происходит на территории Сирии. Там считают, что режим Асада сохранил часть химического арсенала. Сколько именно и как Тель-Авив реагирует на новые случаи его применения, рассказывает военный эксперт Андрей Кожинов.
— Понятно, что в Израиле мало у кого возникают сомнения, что это удар, нанесенный режимом Асада, удар целенаправленный.
— Почему в Израиле мало у кого возникают сомнения, что это атака сил Асада?
— Во-первых, уже после того, как ОЗХО, та сама Организация по запрещению, предотвращению распространения химического оружия после договора между Россией и США подтвердила уничтожение основной массы химического потенциала в Сирии, в Израиле израильская разведка говорила о том, что Асад приберег себе где-то процентов 5 на всякий пожарный, если припрут спиной к стене. Эти 5% находятся в его распоряжении, причем это достаточно продвинутые химические элементы, это не хлорин, которым действительно пользовался ИГИЛ. Кстати, оппозиция, периодически тоже появлялись сообщения, что она пользовалась хлорином, но все-таки нельзя сравнить хлорин как боевой элемент и зарин, который, судя по всему, был применен вчера.
Поэтому, понятно, что израильская армия следит вообще за всем, что происходит в небе над Сирией, не всегда это становится достоянием гласности, по крайней мере, понятно, что никто не предоставит конкретную съемку либо данные слежения радаров по поводу тех или иных самолетов, которые действуют в том или ином районе. Но тем не менее в Израиле не возникает сомнений, что это режим Асада.
— Получая поддержку в Москве, режим Асада чувствует себя более уверенно. Зачем же так подставляться перед мировым сообществом в тот момент, когда и так все хорошо? Или, по крайней мере, сильно лучше.
— Опять-таки, не совсем все хорошо. С одной стороны, он действительно получает поддержку. С другой стороны, Асад все-таки не хочет быть зависимым. Поскольку он не хочет быть зависимым, он проверяет свои возможности, возможности своих действий. Поддержка на данный момент пока Москвы и Ирана такая, скажем, полуавтоматическая, Асад более уверен в собственных силах. Плюс у него есть этот пакет сопротивления на данный момент в районе Идлиба. После того, как они взяли Алеппо, им нужно передать некий месседж оставшимся. Понятно, что в Идлибе это не ИГИЛ, это десятки организаций, в частности, "Нусра" там находится и другие экстремистские организации. Но в массе своей это все-таки не то, что считается оппозицией, то есть это исламисты.
— Известно ли что-нибудь о химическом оружии у людей, которые с Асадом сражаются? ИГИЛ, оппозиция, армия и прочее?
— ИГИЛ действительно применял химическое оружие, ИГИЛ применял хлорин, ИГИЛ применял нервно-паралитический газ. У меня на иврите крутится название…
— Горчичный газ.
— Горчичный газ, вот, именно оно. Действительно они это применяли, но в достаточно ограниченных количествах. Кстати, оппозиция тоже этим грешила. Но, опять-таки, война там идет очень жестокая.
— То есть я правильно понимаю, что такого вот, знаешь, карты со складами хранения химического оружия на территории, где контролирует Асад, не существует?
— Нет, существовала такая карта на 2013 год. Причем основной завод по производству химоружия, кстати, находился в том самом Дейр-эз-Зоре, который до сих пор контролирует армия Асада. Потом его взял ИГИЛ, уничтожил этот завод. Было еще несколько таких четких локаций, но, опять-таки, после 2013 года считается, что 95% химического оружия Асада было уничтожено.
— 5% осталось. В связи с тем, что существует химическое оружие в Сирии, Израиль предпринимает какие-то, я не знаю, действия, например, учения по гражданской обороне или прочее-прочее?
— У нас было около 4 лет назад изменение концепции, что химическое оружие уже не угрожает существованию государства, не несет серьезной угрозы, поэтому Министерство обороны даже остановило раздачу противогазов населению. В свое время это была такая обязательная норма, что у каждого гражданина должен быть противогаз в шкафу. Сейчас это остановлено уже несколько лет. С другой стороны, после этой вчерашней атаки, не предыдущих атак….
— Именно вчерашней?
— Именно вчерашней. Возобновились разговоры уже на уровне истеблишмента – что делать: вмешиваться именно на фоне каких-то ценностных оценок, того, что нельзя позволять ни одной стране мира, так или иначе, использовать химическое оружие против гражданского населения, или не вмешиваться, наблюдать со стороны, постольку поскольку есть некие прагматические размышления. В связке таких стратегических интересов и в той связке, в которой сейчас находится Израиль в регионе, любые его действия будут контрпродуктивны, поскольку они, так или иначе, противопоставят нас всем остальным – либо России, либо Америке, либо оппозиции, либо тому же ИГИЛу. Мы сейчас несколько сидим на заборе и наблюдаем.
КОММЕНТАРИИ