Сразу несколько человек, арестованных в Беларуси после акции протеста на День Воли, начали голодовку. Об этом рассказывают люди, у которых уже истек срок ареста, и они вышли на свободу. Имя одного из голодающих Валентин Корзников.
Журналиста телеканала Белсат Александра Борозенко задержали в Минске на акции посвященной Дню Воли 25 марта, на глазах корреспондента НВ.
Во время задержания Борозенко не выключал камеру и на записи слышно, что с ним происходило. Несмотря на то, что на записи видно и слышно, что Борозенко говорит, что он журналист, на суде сотрудники милиции заявили, что он ругался и не представился журналистом. Его приговорили к 15 суткам ареста за мелкое хулиганство.
В знак протеста он также держит голодовку.
Настоящее Время связалось с минской активисткой Аленой Дубовик, которая была превентивно задержана накануне акции и объявила голодовку в тюрьме. Она рассказала, как это происходит.
— Мы рассказываем о наших коллегах-журналистах и других активистах, которые держат голодовку. Как выглядит голодовка в минском изоляторе сейчас, да и не только в минском, на вашем примере?
— Ничего особенного. Принимаешь только воду, больше ничего. Отказываешься от любой еды.
— Позволяет ли администрация отказ? Вы, кстати, где сидели?
— Половину срока я сидела на Окрестино в Центре изоляции правонарушителей в Минске. Другую половину срока – в городе Жодино, в ИВС.
— Как относится администрация к людям, которые объявили о протестной акции?
— Ну, больше они смеются, они называют: "О, на сушке сидишь", то есть ты голодаешь, тебя становится меньше, но сразу видно, что ты худеешь.
— Они каким-то образом оказывают медицинскую помощь или заставляют принимать пищу, или относятся абсолютно индифферентно?
— Ну, когда ты попадаешь, ты естественно говоришь о том, что у тебя голодовка, потому что к тебе приводят врача. Он заполняет определенный бланк о том, какие ты имеешь заболевания. Я просто заполняю бланк этот и говорю о том, что мне нужно все равно принимать таблетки гормональные, и врач мне говорит: "Тебе нельзя таблетки, потому что у тебя голодовка", я говорю: "Ну, хорошо. Это мой выбор. Это мой протест, мой выбор, и я сама с этим справлюсь". И больше ничего не происходит. Им, в принципе, врачу все равно.
— Родственникам сообщают о том, что вы держите голодовку?
— Родственникам сообщают знакомые, друзья о том, что я держу, люди держат голодовку.
— Скажите, вы сколько дней держали голодовку? Сколько дней вы были в заключении в итоге?
— 12 суток с момента задержания 15-го числа вечером.
— Вы были задержаны за 10 дней до вот этого массового протеста, Дня Воли. Очевидно, это и ваше задержание как-то связано. Вы можете объяснить, почему вообще были задержаны?
— Я вышла на разрешенную акцию 15-го числа, Марш рассерженным белорусов, нетунеядцев. Во-вторых, сотрудники милиции меня задерживали уже после окончания марша в троллейбусе, в котором было очень много людей, которые принимали участие в этом марше.
— Этот троллейбус назывался №37, и его прозвали 1937 в Минске. Я о нем слышал.
— Знаменитый такой. Да, просто всех людей, которые там были, там в любом случае задержали. Поэтому, ну, у меня не было никакого выхода. Тем более я стояла у самых дверей, и меня просто первую схватили.
— Вы как-то активно себя вели на этом митинге? В чем была цель задержания? Уменьшить количество людей на грядущих акциях, как вы думаете? Или нет?
— Я думаю да. В любом случае и после 15-го марта, и сейчас в принципе задерживают тех, кого они подозревают в большей активности.
Количество задержанных в минувшую субботу в Минске приближается к тысяче человек. Но белорусские милиционеры пока официально никак не прокомментировали произошедшее, об этом Настоящему Времени рассказал ведущий белорусской службы Радио Свободы Олег Груздилович.
— Большинство людей, которые были осуждены за понедельник-вторник, они получали либо штрафы, либо сутки, административные аресты, самый максимум – 25, минимум – 10.
— Насколько я смог понять, и ваши коллеги, и белорусская служба Радио Свобода рассказали, что возле СИЗО прошла акция театра белорусского, половина из труппы которого находится по одну сторону изолятора, а половина – как раз по другую. Можете в двух словах рассказать, что это такое? Что это было?
— Это такой флешмоб, такая интересная, в принципе, акция. На ней, я знаю, люди высказали солидарность с теми, кто сейчас находится в изоляторе на Окрестина. Одна из девушек этого театра, актриса, была очень жестко избита во время акции, она попала в госпиталь. Артисты театра солидарны и с ней, и с теми, кто сейчас находится на Окрестина, и провели эту акцию.
— Скажите, как сейчас комментируют произошедшее власти, они себе это записывают в заслугу, я не знаю, или нет. И как вам кажется, будут ли продолжаться в ближайшее время акции протеста или на некоторое время все успокоится?
— Ну, насчет комментариев сразу скажу, что до сих пор, например, столичная милиция не сообщила цифры задержанных. В комментариях пока, так сказать, тоже такая пауза. Видимо, власти выжидают, в том числе выжидают, какая будет реакция общества, какая реакция будет Запада на эти события. Не исключено, что эти акции будут продолжаться, но я думаю, что они будут уже не такие массовые.
КОММЕНТАРИИ