"Были серьезные опасения, что меня в багажнике вывезут из Украины", – об этом говорил Денис Вороненков в своем последнем, теперь уже предсмертном, интервью украинскому изданию "Гордон".

Журналистка Наталией Двали, которая за несколько дней до убийства политика брала у него интервью, также рассказала, что их последний разговор состоялся за несколько минут до его смерти. Ведущая Настоящего Времени Кристина Суворина поговорила с Двали о последнем интервью экс-депутата.

— Когда именно вы говорили с Денисом Вороненковым?

— Это было за несколько дней для публикации интервью.

— Наталья, вы можете рассказать, где встречались, когда записывали интервью с ним?

— Я до Дениса Николаевича тяжело и сложно добиралась, не были известны контакты, он достаточно закрыто себя вел ровно до 14 февраля 2017 года, когда он дал первое интервью моим коллегам Цензор.НЕТ. И там прошел достаточно большой кусок времени, мы договорились о встрече, и он приехал к нам в редакцию на Подол.

— В его поведении чувствовалось какое-то волнение, какой-то страх? Что-то вы заметили такое тогда, за несколько дней до убийства?

— Нет, абсолютно. Меня как раз очень удивило, что он в редакцию приехал без… я не знаю, на какой машине он приехал, я просто приехала позже назначенного времени, он был гораздо раньше, но в самой редакции он был без сопровождения, без охраны.

— То есть он был без охранника, никакого человека вместе с ним не было, он был один?

— Я подчеркиваю, это было внутри редакции. Как это выглядело на улице, как он перемещался, я не видела, поэтому ничего утверждать не могу. Меня, правда, удивило, он был в отличном настроении, очень спокойный, совершенно довольный. Меня это поразило, поэтому я задавала в интервью ему вопрос: "Кто дал вам гарантии безопасности?".

— Что он ответил тогда?

— Он уходил, если честно, от вопроса. Он отвечал… вы понимаете, сейчас по-другому читается интервью, но на тот момент он как-то так весело отшучивался: "Гарантии безопасности – это закон, я себя очень уверенно, очень хорошо чувствую в Украине, и поверьте мне, как только я переехал из России в Киев, это было в октябре 2016 года, у меня будто (я вам цитирую) груз с плеч, я понял, что такое свободная страна".

— Тем не менее он говорил о том, что опасается, что его могут вывезти в багажнике из Украины в Россию. Он же это на полном серьезе говорил.

— Это был ответ на вопрос, я сама удивилась. Говорю: "Вы почти 5 месяцев после переезда в Киев, вас не было ни слышно, ни видно, грубо говоря, нигде не светились. И тут вдруг раздаете интервью направо и налево. Зачем?". Он говорит: "Я считаю единственной гарантией своей безопасности публичность".

— Он говорил что-то об угрозах, которые ему поступали?

— Напрямую не говорил и, насколько я поняла, даже несерьезно к ним относился. В течение полутора часов, что я с ним общалась, потом подъехала его супруга Мария тоже в редакцию, мы с ней сделали получасовое интервью, честно говоря, его не столько угрозы беспокоили, он постоянно смотрел на свой айфон и постоянно читал последние новости из российских СМИ. И там, в том числе, было, понятно, предатель, бандеровец, еще что-то. И он мне в интервью говорит, что всех его родных перетаскали на допросы в ФСБ.

— В России.

— Да. То есть он не столько угроз боялся, сколько переживал, потому что родные остались там, первая семья, и переживал, что с ними будет.

— Интервью опубликовано было 23 марта?

— Мы 23 марта в 10 утра опубликовали на портале материал, и сразу же, как только опубликовали, я выслала Денису Николаевичу ссылку, мы с ним переписывались с утра в мессенджере. Я поблагодарила его, написала: "Денис Николаевич, интервью по ссылке". Он тут же ответил, написал по-украински: "Дякую. Мне кажется, – я прямо цитирую с мессенджера, – что получилось интересно и актуально". Поблагодарил, сказал, что это самое интересное его интервью было, и последнее его сообщение было ровно в 11:19 утра, и через 6 минут, я уже знаю это из открытых источников, в 11:25 его застрелили в центре Киева.