Где сегодня находится гражданин Северной Кореи Цой Мен Бок, и даже как выглядит мужчина – знают только участники резонансного процесса и родственники беженца. С репортерами он общается через гражданскую супругу и адвоката. Раньше именно публичное обращение за помощью к властям России в Северо-западном федеральном округе чуть не стоило Цою Мен Боку жизни.

"Как в Северной Корее стало известно о том, что такой гражданин проживает… Он сам обратился к властям за убежищем, в результате стало известно, что он здесь в России находится. В материалах административного дела есть письмо посольства Северной Кореи в МИД РФ с просьбой организовать его передачу в КНДР", – рассказала юрист сети миграции и права Ольга Цейтлина.

Поводов казнить Цоя Мен Бока с точки зрения корейской народно-демократической справедливости минимум три: за побег во время "командировки" – так можно назвать его визит в Россию, за невозвращение на родину и просто, как предателя.

"Могут быть даже обвинения в шпионаже на кого-угодно. В том числе в управлении верховного комиссара ООН нам подтвердили, что у него есть обоснованный риск. Лиц, которых так долго принудительно возвращают – их ждет смертная казнь", – Ольга Цейтлина.

В Россию Цой Мен Бок попал еще в 1999 году вместе с другими земляками. Их отправили на заработки – валить лес в Амурскую область. Бригада работала под конвоем. Деньги на руки не платили. Давали только еду, рассказывает жена Цоя Мен Бока​.

"На питание давали рис и пачку соли. Жили там в нечеловеческих условиях – в развалившихся вагончиках по семь-восемь человек. Вши бегали по людям… не было воды. Они топили снег", – вспоминает гражданская супруга Цоя Мен Бока Елена Когай.

Через три года Цой Мен Бок смог бежать с вырубки в Амурской области. Добрался сначала до Ростова, потом попал в Петербург. Подучил язык, нашел работу – разнорабочим и продавцом на рынке, завел семью. Правда, жил без документов. Сейчас у них с женой – двое маленьких детей. Новая жизнь стала шоком для северокорейца.

"Он видит, как в России люди живут и работают: получают зарплату и могут покупать детям, что они хотят. Хотят поесть – покупает еду, хотят гулять в парк – может повести детей в парк. Такого не было в КНДР. Там, как он растил ребенка, если ребенок ехал на экскурсию, он мог купить одно яйцо и одно яблоко", – говорит Елена Когай.

После неудачного обращения за убежищем Цой Мен Бок попал в центр временного содержания мигрантов Санкт-Петербурга. За решеткой он был в относительной безопасности до вступления в силу решения о депортации. Высылку в КНДР правозащитники смогли оспорить. Но после этого российская семья и адвокат беженца, как им стало казаться – сами оказались под наблюдением северокорейских агентов. То есть они уже не могли просто так забрать беженца из заключения.

Сначала адвокаты сообщили прессе о том, что их подзащитный на свободе и уже в безопасном месте. И только после того, как этим маневром удалось сбить с толку специалистов северокорейских спецслужб, Цоя Мен Бока вывезли из здания.

Местоположение беженца на всякий случай близкие продолжают скрывать. Адвокат и новая семья боятся репрессивных мер не только со стороны КНДР. У Цоя Мен Бока пока нет документов, которые позволяют ему легализовать свое пребывание в России. Быстро такие бумаги ему могут сделать только в консульстве Южной Кореи. Но это шаг, на который он не может пойти. Принятие южнокорейского гражданства грозит смертью его жене и сыну, которые остались в Корейской Народной Демократической республике.