Президент Беларуси Александр Лукашенко заявил, что у России появилась настороженность, что его страна уйдет на Запад. Такой аргумент он привел, объясняя нефтегазовый спор с Москвой, посочувствовав при этом вице-премьеру Владимиру Семашко.

"Я опять же сдерживаю себя, чтобы тут не наговорить, потому что Семашко там, наверное, побледнел – ему же завтра переговоры продолжать с Россией", — сказал Лукашенко.

Суть спора в том, что Россия отказывается поставлять необходимый Минску объем нефти, которая перерабатывается на белорусских заводах и потом продается на Запад, а Москва не получает с него экспортных пошлин.

"Без российской нефти мы обойдемся. Нам будет очень трудно. Ярослав сразу скажет, что это нерентабельно, неэффективно. Но свобода, независимость — это очень нерентабельно, и это не оценивается никакими деньгами, и никакими числами".

Политолог Валерий Карбалевич о том, на какую реакцию Москвы рассчитывает после подобного выступления Александр Лукашенко.

— Валерий, как вы считаете, как Кремлю теперь комментировать все, что сегодня сказал в политическом смысле Лукашенко?

— В Кремле уже прокомментировали, они упрекнули Беларусь, Лукашенко в том, что Россия и так оказывает большую помощь Беларуси экономическую, субсидии, гранты разные энергетические, дескать, вот Беларусь неблагодарна, Лукашенко неблагодарен, упрекает, требует еще. Так что реакция уже есть.

— А вы считаете справедливым ответ в том духе, что Кремль что-то дает, а Беларусь неблагодарна? Мне показалось, что слова Лукашенко можно интерпретировать как попытку отстаивать независимость. У вас есть такое впечатление или нет?

— Видите ли, поскольку экономическая зависимость Беларуси от России очень большая, зависимость от помощи финансовой, экономической, энергетической, то любая попытка отстаивать независимость Беларуси сразу же превращается в конфликт, сразу же превращается в противоречие, противостояние, что мы сегодня и наблюдаем.

Дело в том, что конфликт в белорусско-российских отношениях заложен в самой природе, в самой матрице отношений между двумя государствами, потому что они основываются не на каких-то, скажем, рыночных отношениях, не на каких-то документах, которые зафиксированы, а на договоренностях между президентами. А это такая зыбкая почва, что тут постоянно возникают конфликты, противоречия. И эти волны то возрастания конфликтной ситуации, то, наоборот, спад, они постоянны. Сейчас просто мы видим, так сказать, пик этой волны, этого конфликта.

— Валерий, скажите, когда Лукашенко говорит: "Путин не все знает, бояре вокруг него плохие, всякие группировки" – кого он имеет в виду? Какие люди пытаются влезть и наступить на интересы Григория Лукашенко?

— Лукашенко был как всегда противоречив. С одной стороны, он ругает чиновников, того же Данкверта, в отношении которого он даже потребовал завести уголовное дело.

— Кстати, как вам это заявление? Это политическое заявление – арестовать главу Россельхознадзора, российского ведомства, или абсолютный популизм?

— И то, и другое – и популизм, и политическое, тут отделить одно от другого сложно. Там другие чиновники, какие-то ведомственные или корыстные интересы, но, с другой стороны, были и прямые обвинения в адрес Путина, то, что именно Путин фактически зарубил уже согласованное соглашение, которое было готово осенью, в октябре, по поводу урегулирования вопросов цены на газ, межбюджетных компенсаций и так далее. Именно Путин – последняя инстанция – зарубил это соглашение.

И даже там была одна такая очень восхитительная просто реплика, где Лукашенко говорит: "Я вот говорю Путину в шутку: может, у тебя акции есть "Газпрома", почему ты так защищаешь бюджет Газпрома?". Это такая шутка, в которой только доля шутки. Поэтому это был такой острый выпад в адрес Путина. Поэтому там было все. Хотя потом он, опять же, называл Путина своим другом.