Российская Госдума во втором чтении одобрила закон о "декриминализации нетяжких побоев в отношении близких родственников". Авторы поправок утверждают, что это исправит юридический парадокс. Сейчас шлепок собственного ребенка, по закону, может наказываться строже, чем потасовка с незнакомцем на улице. Критики поправок считают: декриминализация побоев в семье ухудшит ситуацию с домашним насилием.

Дать ремня за несколько тысяч рублей скоро официально можно будет в любой российской семье. Госдума приняла во втором чтении закон о декриминализации побоев близких родственников. Под поправки попали действия, которые "причиняют физическую боль, но не влекут последствий". За них наказывать будут штрафом от 5 до 30 тысяч рублей, арестом на 15 суток или 120 часами исправительных работ. Но только если побои применялись впервые.

"У нас в Российской Федерации в законодательстве действует принцип презумции невинновности родителя, этот принцип далеко не во всех западных странах разделяется. Мы считаем, что родитель, как человек исходит из добрых побуждений к ребенку, настроен на лучшее для ребенка, мы исходим из того, что человек руководствовался лучшими побуждениями", — считает депутат "Единой России" Ольга Баталина.

За принятие закона проголосовали 385 депутатов. Спикер Госдумы Вячеслав Володин назвал это "исправлением ошибки". Декриминализацию статьи 116 УК РФ, переводящей все нетяжкие побои в разряд административных нарушений, Дума приняла еще прошлым летом. Исключение сделали лишь для побоев в отношении близких родственников.

"Закон о шлепках" нарушил принцип соразмерности. Внутрисемейные побои по степени общественной опасности стали более опасны, чем побои чужих людей. За шлепок близкого лица – до двух лет лишения свободы, за шлепок чужого – административное наказание", — доказывала необходимость принятия закона его соавтор Елена Мизулина.

Авторы поправок уверяют: они за укрепление семьи.Но критики считают декриминализацию побоев в семье карт-бланшем на домашнее насилие. Во время слушаний у здания Госдумы проходили одиночные пикеты. Протестовать в 15-градусный мороз вышли исключительно женщины.

По данным МВД, ежегодно в России от домашнего насилия страдают более 50 тысяч женщин. Этот показатель каждый год растет на 5 тысяч. Но это лишь вершина айсберга: на горячие линии центров поддержки жертв насилия обращаются в десять раз больше – то есть более полумиллиона женщин. При этом, по словам юриста Алексея Паршина, как правило, за помощью жертвы обращаются только после семи случаев избиения.

"Это приведет только к росту и безнаказанности этих преступлений, потому что административная ответственность, она, во-первых, не действует. А, во-вторых, она истекает раз в год. То есть раз в год жертву можно безнаказанно избивать, без уголовной ответственности", — говорит юрист.

О том, какие последствия может иметь декриминализация нетяжких побоев в семье, рассказывает сооснователь движения "Стоп насилие" Алена Попова:

— Это ужасная статья, потому что побои — это не просто побои, это синяки, ссадины, кровоподтеки, то есть видимые физические повреждения и боль. И сегодня я была на заседании Общественной палаты, где, между прочим, и Академия МВД России, и Следственный комитет, и силовые структуры, и очень многие следователи высказывались против декриминализации побоев, поскольку все считают, что это в разы увеличит статистику по домашнему насилию.

Что такое домашнее насилие? Это один раз более сильный в семье, по статистике МВД, 50 тысяч жертв ежегодно, за 2015 год — 50 тысяч (36 тысяч жертв — женщины, 11 тысяч детей, 3 тысячи мужчин) подвергаются домашнему насилию. Латентная статистика по пенсионерам. Наше законодательство требует принятия закона о домашнем насилии. Этот закон лежит в Комитете по делам женщин, семьи и детей с прошлого созыва. У нас сейчас нет понятия "домашний насильник", непонятна вот эта статистика МВД. Мы ее оцениваем по побоям, по побоям, нанесенным внутри семьи, ну мы же не можем сказать, что все это — домашнее насилие. Я уверена, что статистика в разы больше, а собирать ее нормально мы не можем, потому что у нас нет даже таких легальных определений.

В законе прописано также, что необходимо ввести два новых инструмента, один из них действует в 143 странах мира, включая, между прочим, Белоруссию соседнюю, — это охранный ордер. Охранный ордер — это когда жертва и насильник разделены на расстоянии, и насильник не имеет права приближаться к жертве, а если приблизится, то у него будет срок или заключение под стражу. Второе, что вводит этот закон, — это сфера публичного обвинения для всех случаев домашнего насилия.

Сейчас, до изменений летних, это была сфера частного обвинения, то есть жертву побили, жертва сама нашла деньги на адвоката, сама изыскала все доказательства, сама является своим защитником в суде, сама представляет доказательства. Если мы говорим с вами о дееспособной женщине — это одно. А если вдруг это пенсионер, если это бабушка или дедушка? Вот представьте, ее избили или ее избили домочадцы, и вот бабушка или дедушка у нас собирает свою пенсию, чтобы нанять адвоката и защищать себя в суде.

Сфера частно-публичного обвинения, которая действовала всего полгода до нынешних катастрофических идей с изменениями в отношении домашнего насилия в Уголовном кодексе, была сфера частно-публичного обвинения: жертва пишет заявление, все остальное делают органы. То есть не сама жертва себя защищает. Сфера публичного обвинения — это когда все делают органы.

Мы считаем, что это категорически необходимо, собственно, для этого нужен закон, там прописаны все комплексные меры, включая профилактику, то есть когда я думаю, что уже психологическое насилие превышает все разумные пределы, и я понимаю, что я срочно могу обратиться за защитой, это очень важно. И во всех странах мир профилактика, конечно, превентивные меры работают лучше, чем меры постфактум.

Домашнее насилие - это не только людское горе. Мы попросили бывшего следователя полиции Михаила Иерусалимского, могут ли с этой проблемой справиться полицейские:

— Когда сотрудники сталкиваются с семейными какими-то обстоятельствами, если это можно обойти, конечно, они будут обходить по одной простой причине: потому что это все-таки семья. Тут даже вопрос не о том, чтобы кто-то хотел сохранить ячейку общества. Просто мы говорим о том, что зачастую, может быть, даже в 85-90% случаев, что сегодня члены семьи пишут на другого члена семьи заявление в эмоциях каких-то, еще в чем-то, а завтра понимают, что они натворили, они начинают пытаться забрать заявление, каким-то образом помешать.

Можно сказать о том, что: "Не пишите заявление, разбирайтесь", но это не всегда выход. Можно человека посадить, но он все равно вернется или к этой семье, или к другой. С учетом того, что при нашем не совсем верном в стране правоприменении, нашем некачественном правоприменении в стране, мы же понимаем, что, например, отец, играющий с ребенком, может заиграться и поставить ребенку синяк, и какая-нибудь сердобольная учительница позвонит в полицию. Мы же прекрасно понимаем, что папа свое получит, хотя никто против этих игр не был.