На Светлодарской дуге в районе Дебальцево продолжаются бои. Военные говорят: такой тяжелой ситуации на Востоке страны не было со времен "Дебальцевского котла". Несколькими днями ранее Украину пошатнули новости о национализации системообразующего банка страны – ПриватБанка.

Тимур Олевский поговорил с главой новой партии "Национальный корпус", бывшим лидером полка "Азов" Андреем Билецким, об этих событиях, ситуации в Княжичах, а так же о том, когда он исправит свою дисциплину.

— Давайте начнем, наверное, с тех событий, которые сейчас происходят на востоке Украины. Вы понимаете, что происходит сейчас под Дебальцево? Какие перспективы у этих боев?

— Да, на мой взгляд, там сейчас происходят тактического значения бои. Бои связаны, в общем-то, со значимостью тактической Светлодарской дуги. То есть она имеет минимальную дистанцию – 15 километров от Дебальцево, а Дебальцево – крупнейший железнодорожный узел сообщения между "ДНР" и "ЛНР", крайне важный для них с точки зрения коммуникации между двумя так называемыми республиками. Пока Светлодарская дуга и пока дистанция 15 километров дает возможность использовать артиллерию даже небольших калибров для накрытия этой станции, использоваться всерьез при возобновлении боевых действий она не может. Поэтому, конечно, для наших, так сказать, оппонентов, в первую очередь, важно сейчас срезать этот выступ, срезать эту дугу, отодвинуть украинские войска на безопасную для них дистанцию.

— А что, сейчас может идти речь о подготовке к большой войне таким образом?

— Смотрите, позиционная война идет, как бы Первая мировая, по большому счету. Что делать армиям, когда ни войны, ни мира, вялотекущий конфликт? Улучшать свою тактическую оперативную географию, положение. Захватывать ключевые высоты, улучшать свою линию. Чем сейчас, в принципе, обе стороны, так или иначе, занимаются. Украине расширить Светлодарскую дугу тоже крайне выгодно, потому что это угрожающий плацдарм для наступления на то же самое Дебальцево и даже для частичного окружения Горловки. Поэтому обеим сторонам выгодно, но на этот раз нашим оппонентам она все-таки важнее, на этот раз они начали вот это карликовое наступление.

— Насколько это серьезно? Это может привести к подходу серьезных сил, регулярной российской армии, как это было зимой 2015 года?

— Я не думаю, что, знаете, такая тактическая история частная, она касается небольшого участка фронта, что она может привести к полномасштабной войне. Я думаю, для того, чтобы мы говорили о формировании российской армии для полномасштабного возобновления боевых действий, нужна, в первую очередь, политическая воля руководства Российской Федерации, конкретно Путина. Она у него, конечно, есть. Вопрос только в том, когда он выберет время. Поэтому я не думаю, что его выбор будет зависеть, например, от ситуации на Светлодарской дуге. К тому же, глобально она не сможет поменяться. Речь идет о том, что 1,5-2-3 в предельном показателе километра, несколько высот ключевых будет контролировать либо украинская сторона, либо террористы "ДНР". Это не есть какая-то глобальная стратегическая потеря для обеих сторон.

— Дай бог, чтобы это не превратилось в полномасштабную войну, но следить за тем, что там происходит, приходится очень пристально – там люди погибают сейчас. Вам это лучше известно, чем мне.

— В очень больших количествах.

— Да. Давайте мы сейчас с событий на востоке Украины немножко перенесемся на события, которые, мне кажется, затронули и волнуют вообще всю страну, каждый кошелек, каждый карман. Как вы отнеслись к национализации ПриватБанка, что вы думаете на этот счет?

— Я думаю, что, как говорится, произошла приватизации прибыли и национализация убытков. С одной стороны, власть фактически взяла на себя, не на себя, нет – положила на каждого украинца, от только что рожденного ребенка до старика глубокого, почти пятимиллиардный долг, вопрос докапитализации и так далее, который нужно же как-то решать. И это сейчас лежит, безусловно, на украинцах. То есть Коломойский скинул с себя это бремя, да, он потерял кормушку, но, с другой стороны, он зафиксировал все эти прибыли и все.

С другой стороны, конечно, что говорить, Нацбанк, коррупция, Гонтарева стали словами-синонимами. Мы понимаем прекрасно, что рано или поздно люди, близкие к власти, близкие к команде президента, скорее всего, после того, как украинцы выплатят большую часть долга ПриватБанка, приватизируют самые лакомые куски этого фактически монополиста на рынке. Я думаю, что, скорее всего, онлайн-банкинг они будут пытаться максимально быстро приватизировать и передать его, опять-таки, в приватные руки только близких к власти людей.

— Онлайн-банкинг, я так понимаю, это очень мощный актив, он хорошо работает.

— Конечно, это монополист рынка.

— А я правильно понимаю, что в этом конфликте у вас нет стороны, которую бы вы защищали, поддерживали или которая вам нравится?

— Извините, но тут какая, по большому счету, сторона может быть? Страна попала в ситуацию заложников игрищ олигархата и коррупционеров. Мы, украинцы, несем убытки как приватизировав этот банк, так и если бы он, например, оказался бы в состоянии банкротства. Конечно, власть имела тысячу вариантов, я уверен, что на Коломойского можно было надавить, можно было получить, например, акции тех предприятий, которым он беззалоговый кредит надавал, в общем-то, основную часть кредитов, своих собственных предприятий. Государство могло пойти таким путем, но не пошло, потому что "а зачем?". Тогда надо организовать передел банкового рынка.

— Андрей, такой вопрос, который требует серьезного разговора со специалистами: "А зачем?" или "Что бы было, если бы они это сделали?". Потому что система довольно хрупкая. И вы сами говорили, что третий Майдан (я очень условно повторю ваши слова), в принципе, возможен потому что действующая власть в Украине не слишком большой популярностью у украинцев сейчас пользуется. Действительно, рейтинг низкий. Просто представить себе, что с ПриватБанком случится что-то серьезное, и он перестанет, например, выдавать кредиты или депозиты, деньги по счетам – и все, и на этом все кончилось.

— Да, безусловно.

— И люди выйдут на улицу.

— Я о том и говорю.

— Мне даже кажется, что даже с Олегом Ляшко можно согласиться, когда он говорит, что третий Майдан может, правда, ускорить распад страны. Или нет?

— С Олегом Ляшко мне тяжело хотя бы в чем-то согласиться, но дело не в этом. Да, мы проигрывали, как минимум, в двух вариантах: банкротство ПриватБанка – это катастрофа для страны, национализация ПриватБанка – это чудовищное бремя для страны. Самый правильный вариант, какой вообще был возможен: найти власти компромисс с крупным бизнесом, конечно, с Коломойским, в первую очередь, для того, чтобы все-таки произошла докапитализация. Найти какие-то разумные средства, механизмы, для того чтобы произошла докапитализация. Этого не случилось.

— Слушайте, деньги сейчас на эту докапитализацию в бюджет дали те самые иностранные доноры, страны, которым я не знаю, насколько ваша партия, например, сильно доверяет. Мне всегда казалось, что вы пытаетесь несколько обособиться и от Запада, про Россию-то понятно, с Россией война идет, но и от Запада хотите обособиться. Я неправ или прав? Такие у партии есть идеи?

— У нас есть очень простые идеи – идея о украиноцентричности. Я абсолютно уверен в том, что потенциала человеческого, материального, экономического, географического у нашей страны хватает для того, чтобы быть, в общем-то, самодостаточным игроком, который будет выстраивать адекватные паритетные отношения и с Западом, и с Востоком, я не про Россию, конечно, сейчас, речь если идет о Китае, Японии и т.д., с Ближним Востоком. Вот и все. Я не думаю, что есть некие добрые феи, которые думают о том, как сделать Украине хорошо.

— Я думаю, что есть добрые феи, которые хотят защитить себя на украинской земле. Это, по крайней мере, вполне понятно.

— На украинской земле ценой украинцев, давайте говорить прямо.

— Это вы говорите, это не я говорю, но ок, я услышал это ваше мнение. Теперь смотрите, если вдруг представить себе, что завтра партия ваша становится лидирующей или формирует коалицию, а вы вдруг становитесь главой государства. Предположили это. Теперь: у вас есть команда специалистов, которая будет заниматься практическими, экономическими вопросами, жилищно-коммунальным комплексом. Не войной и не политикой я имею в виду.

— Любой партиец, который рассказывает, что он разбирается во всем – в ЖКХ, в экономике, в сталелитейной индустрии и во многих других вещах, – конечно же, врет. Для того, чтобы заниматься конкретными вещами, нужны профессионалы. Я думаю, что профессионалов экономистов, уверен, финансистов в стране предостаточно.

— Значит ли, что если сейчас прямо быстро мне не говорите имя, то, значит, вы не думаете, что случится завтра тот сценарий, который я описал?

— Нет, на самом деле говорить имя сейчас, на данный момент просто будет некорректно, потому что один экономист, один финансист – нет, конечно. Это должна быть серьезная и очень конкурентная история. Профессиональным политикам пытаться заниматься военным делом или дипломатией, или экономикой – это неправильно, это совсем другая ниша.

— Вы знаете, сейчас, поймите меня правильно, примерно такие же слова говорил проигравший на конкурсе главы одесской администрации чиновник буквально вчера, когда расстроенный вышел и в лифте рассказал, что есть для этого юридическая служба. Ну Бог с ним. Смотрите, второй вопрос, перенесемся мгновенно на карьеру человека, которого вы хорошо знаете, – Вадим Троян. Вы следите за его карьерой заместителя главы Нацполиции? Как вы оцениваете его работу, как вы оцениваете ситуацию в Княжичах?

— Неплотно слежу, безусловно, но представляю его карьеру.

— Вы довольны им как полицейским?

— Как полицейским я вообще не очень доволен, скажем так, МВД, как в принципе работой большинства министерств в Украине. Ситуация в Княжичах что показывает? Она показывает чудовищно низкий уровень как личностной подготовки, так и уровень подготовки, скажем так, офицерского командного состава, то есть и уровень планирования, штабной работы и т.д. Это понятно, логично и является, по большому счету, аксиомой.

— Вы можете Вадиму, например, сейчас позвонить – у вас есть такая возможность, он снимает трубку на ваши звонки? – и сказать ему, посоветовать ему что-то или от чего-то предостеречь?

— Я не милиционер и достаточно далек на самом деле от их реалий милицейских, полицейских и т.д. У меня есть свои определенные мнения, они далеко не всегда лестные по поводу реформы полиции как таковой и дальнейших планирующихся реформ. Но я в этом не профессионален. По Княжичам мы говорили с Вадимом, да, и он прекрасно понимает, скажем так, чудовищность ошибки и уровень промахов, которые были допущены при всей этой истории. С другой стороны, конечно, эта история была частностью, таких операций проходят сотни в день. Конечно, стратегические моменты, такие как некачественная подготовка состава, некачественная подготовка офицеров и штабной работы, она была одной из причин, по которой это произошло. Но лично, безусловно, даже начальник области не уделяет, не ведет непосредственно в онлайне подобные операции, не говоря про менеджеров более высокого звена.

— Ну да. На самом деле, конечно, пока вопрос остается. И еще один вопрос: вы когда станете хорошим депутатом?

— В начале следующего года.

— Как это произойдет, расскажите в двух словах.

— Не расскажу, лучше покажу.

— Дисциплину подтянете?

— Да.

— Мы будем за этим следить. Спасибо большое. Андрей Билецкий в киевской студии Настоящего Времени.