Европейская счетная палата — один из ключевых финансовых институтов Евросоюза — опубликовала развернутый доклад о донорской помощи Украине. В исследовании говорится, что за последние восемь лет страна получила в виде грантов и кредитов из Европы 5 миллиардов евро.

Основная часть помощи пошла на поддержание украинского бюджета и безопасность. В докладе подчеркивается, что львиная доля денег поступила в Украину за последние три года, то есть после Майдана.

Выводы аудиторов для Украины — неутешительные. Европейская счетная палата считает результаты украинских реформ "хрупкими", эффективность финансовой помощи названа в докладе "частичной". Также аудиторы отмечают, что влияние олигархических групп на ключевые отрасли украинской экономики все еще велико. Отмечен высокий уровень коррупции в Украине.

Прямых обвинений в том, что украинские чиновники воруют донорские деньги в докладе Европейской счетной палаты нет, но есть намеки.

Какой уровень коррупции сейчас в Украине, в студии Настоящего Времени рассказывает Андрей Марусов, глава украинского подразделения международной организации Transparency International.

— Андрей, в первую очередь хочу спросить: вы согласны с таким выводом европейских аудиторов?

— Относительно частичной эффективности помощи – это, скорее всего, вопрос к европейским аудиторам, поскольку именно они занимались и имели доступ ко всем документам, ко всем оценкам, которые проводились самими европейцами относительно того, насколько эффективно расходуется их помощь. А вот относительно хрупких результатов – вот с этим можно согласиться, поскольку то, что мы сейчас имеем в виду, результаты после Евромайдана имеются в виду, в общем-то, ядро новой антикоррупционной политики создано с точки зрения законодательства, то есть все ключевые законодательные акты приняты, больше половины, наверное, новых антикоррупционных, агентство также уже создано. Но все это остается достаточно хрупким, поскольку мы все ожидаем результатов.

— Ожидаете результатов или ожидаете отката назад и закрытие каких-то из новых антикоррупционных структур?

— Я очень сомневаюсь, что произойдет закрытие того же самого Антикоррупционного бюро или Агентства по предотвращению коррупции. То есть это практически невозможно. Если такое и возможно, то только в случае прямого нарушения со стороны, даже не могу себе представить, со стороны кого. Нарушение прямое Конституции, законов и т.д.

— Тогда смотрите, вы ведь замеряете коррупцию в Украине, и для вас индекс коррупции – вещь понятная, это не пустой звук. Можно ли говорить о том, что, несмотря на невысокий темп реформ, все-таки коррупция в Украине снижается?

— К сожалению, я не могу так утверждать. В январе следующего года будет обнародован очередной индекс восприятия коррупции, и я так думаю, сейчас у нас 27 баллов из 100, 100 – это, в общем-то, фактически отсутствие коррупции, я очень сомневаюсь, что нам удастся выйти за 30 баллов. А по нашему опыту, все, что ниже 30 баллов, это, на самом деле, в общем-то, такая доска позора.

— Ну хорошо, до Майдана этот индекс был сколько – 21, 22?

— 23, 26, 25. На самом деле, с 2003 года мы болтаемся, впрочем, как и, в общем-то, ближайшие соседи, например, та же самая Россия, мы болтаемся приблизительно на одном и том же уровне — один балл выше, один ниже, 25, 24, 27. То есть что на самом деле, в общем-то, говорит о том, что страна топчется на месте, вот и все.

— В этом смысле европейские гранты и европейская помощь, о которой говорят аудиторы, которую они подсчитывали, она помогает борьбе с коррупцией, она ее увеличивает, она разграбляется? Что с ней происходит?

— Конечно, следует, опять же, учесть, что в самом этом отчете говорится о том, что ситуация после 2014 года, после Евромайдана, она действительно значительно изменилась. То есть если до 2014 года, говоря простым языком, правительство, Янукович и Ющенко, в общем-то, кормили обещаниями тех же европейцев, то после 2014 года действительно начались изменения и законодательные, и создание новых институтов. То есть тут нужно четко различать то, что сами аудиторы, они так же различают. Но в том-то и дело, невозможно ожидать, что, например, Антикоррупционное бюро, которое первое дело открыло год назад, в декабре 2015 года, что, в общем-то, за год оно пересажает половину коррупционеров страны.

— Кстати, вы сейчас сказали эту фразу – "пересажает". Мне кажется, что общество ждет посадок, простите за жаргонизм, а европейские доноры, скорее, говорят об институциональных изменениях, посадки сами по себе, уголовные дела не решают проблему коррупции. Это, наверное, институты решают проблему коррупции, я неправ?

— Ясное дело, что коррупция – это комплексная проблема. Мы можем говорить, в том числе, и о том, что в самом обществе до сих пор, к сожалению, распространена терпимость к коррупции, особенно к бытовой коррупции, с которой люди сталкиваются в больницах, в общении с полицией, с какими-то другими органами власти. Поэтому если говорить именно о новых институтах, то, опять же, в самом аудиторском отчете говорится о том, что да, ядро создано, да, институты создаются, но оценивать эффективность их сейчас действительно слишком рано, слишком хрупко.

— Мне очень хочется, чтобы вы коротко ответили: деньги-то в результате дальше давать будут или нет, как вам кажется?

— Да, мне кажется, да. И более того, это один из ключевых, скажем так, факторов того, что мы продолжаем двигаться в правильном направлении с точки зрения борьбы с коррупцией.

— Спасибо. Глава украинского подразделения Transparency International Андрей Марусов в киевской студии "Настоящего времени".