Ильдар Дадин снова подтвердил свои слова о пытках в исправительной колонии №7 в Сегеже. К нему из Москвы приехала уполномоченная по правам человека Татьяна Москалькова.

По словам Москальковой, Дадин рассказал, что на него надели наручники и стали избивать. Сначала это происходило в камере, потом "вне камеры".

"Действия были по закону. Они стоят на пороге камеры и говорят, что сейчас будет проведен обыск, и просят покинуть камеру. Он говорит, что не будет покидать камеру. Тогда они были вынуждены применить наручники. Это выглядит корректно", — рассказала омбудсмен в интервью телеканалу "Дождь".

Москалькова назвала рассказ Дадина искренним и подробным, подчеркнув, что верит и ему, и сотрудникам колонии. При этом и вопросы, которые задают следователи — сколько людей били, где это происходило, почему не осталось следов, — требуют своих ответов, уверена Москалькова. Она также считает, что Дадина надо перевести в другую колонию.

После визита омбудсмена Ильдара Дадина отправили на обследование в больницу в Петрозаводск. В интервью телеканалу "Лайф" Москалькова рассказала, что видела у Дадина две небольшие царапины от наручников на запястьях и синяк на голове. Но эти травмы Дадин мог получить накануне, когда потерял сознание и ударился головой во время разговора с членами общественно-наблюдательной комиссии Карелии.

"Сегодня, 3 ноября, к нам был доставлен Дадин Ильдар для обследования. Ему выполнен необходимый комплекс диагностических мероприятий, выполнена компьютерная томография, выполнена электроэнцефалография. Его осмотрели специалисты. В данный момент он покинул стены лечебного учреждения", — сказал главный врач больницы скорой помощи Петрозаводска Алексей Хейфец. О результатах обследования он не рассказал.

Ильдар Дадин согласился пройти проверку на полиграфе, чтобы подтвердить свои слова о пытках и истязаниях. ФСИН разрешила главе "Комитета по предотвращению пыток" Игорю Каляпину и руководителю международной "Агоры" Павлу Чикову посетить Дадина. В понедельник, 7 ноября они увидятся с заключенным. Совет по правам человека при президенте России должен отчитаться перед Владимиром Путиным о состоянии здоровья Дадина.

Настоящее Время поговорило с правозащитником Игорем Каляпиным о том, что будет предпринимать служба исполнения наказаний, чтобы выйти из этого скандала, и может ли теперь грозить Ильдару Дадину новое уголовное дело.

— Игорь, вы, наверное, следите за ситуацией, которая развивается вокруг Ильдара Дадина, уж по крайней мере за тем, что заявляет Федеральная служба исполнения наказаний, его адвокаты, его родственники, и все, кто следит за этим процессом, правозащитники – в том числе те, кто сумел его посетить. Можете вы предсказать, какую позицию ФСИН выберет в отношении Дадина? Какая будет стратегия в освещении улучшения или ухудшения его судьбы?

— Мне сейчас очевидно, что ФСИН пытается это замять, по-видимому выбран такой вариант, что они будут отрицать любые незаконные действия своих сотрудников.

— Не отрицая законное применение силы, так?

— Не отрицая то, что к Дадину однажды применялась физическая сила, но она применялась законно, адекватно, имеется видеозапись с этим применением физической силы, и там действительно все законно и адекватно. И действительно, Дадин совершает правонарушение и вынуждает сотрудников применить физическую силу.

Дальше, я думаю, что в любом случае персонально для Дадина, наверное, эта вся история будет способствовать повышению уровня его личной безопасности. Но, конечно, ФСИН потом еще не один год повторять, что "помните, Дадина, все начали возмущаться, что его избили, это такой человек, он может это все придумать, мы тщательно проверили, более того – мы проверили с представителями правозащитного сообщества, с привлечением независимых врачей, и ничего не подтвердилось, и вот видите, как бывает".

— Почему не подтвердилось? Вас не смущает?

— Меня пока ничего не смущает, я на самом деле не вижу сейчас никаких проверочных действий, которые могли бы дать другой результат. Дадин описывает в своем письме разные действия, которые совершенно не факт, что они должны оставлять телесные повреждения. Дадин же не говорит, что его покалечили, что ему причинили ущерб здоровью. Дадин говорит, что его пытали, что его избивали. Очевидно, избивали. Сотрудники ФСИН прекрасно понимают, что бить нужно так, чтобы человека не покалечить, чтобы не оставлять каких-то видимых телесных повреждений. Я много знаю таких случаев.

— Для меня довольно удивительная история, для человека, который очень издалека наблюдает за всем этим, что, оказыватся, когда бьют ногами, то может быть больно, но при этом не останется синяков.

— Нет, вы зря так думаете. Это действительно возможно. Есть места, и я думаю, что любой мальчишка из подворотни знает, куда можно ударить и будет очень больно, но следов никаких не будет. Можно бить в живот, можно бить в пах, можно наносить удары по туловищу в такие места, где синяков не будет. А если они там будут, то они исчезнут буквально в течение двух суток.

— Могут ли в итоге после проведения проверки, когда ФСИН заявит – если он, конечно, это сделает – что факты, указанные Ильдаром Дадиным, не подтвердились, его привлечь к уголовной ответственности за это?

— Я вам боюсь на этот вопрос сейчас отвечать. Я думаю, что мы постараемся этой ситуации избежать, скажем так.

— В адвокатской практике бывали такие случаи, когда именно так поступала Федеральная служба исполнения наказаний в отношении людей, которые пытались себя защитить?

— К сожалению, да. Такое бывало в правозащитной практике. Я знаю такой случай не так давно был в Саратовской области, когда осужденный, который подал жалобу, заявление в том числе об избиениях, незаконном применении физической силы, он не только был наказан возбуждением уголовного дела по его заявлению, но и сам был привлечен к уголовной ответственности за заведомо ложный донос.

— Люди, которые в ИК-10, по-моему, в Читинской области жаловались на условиях содержания, после бунта тоже получили сроки. Дело не в этом. Еще вопрос, который меня сильно волнует: почему письмо Дадина вызвало такой резонанс, что даже в Кремле на него отреагировали? Могли ведь на самом деле мимо ушей пропустить.

— Давайте с конца начнем. Резонанс в Кремле – это реация на резонанс в обществе. А резонанс в обществе, если исходить исключительно из своих ощущений: у меня действительно особое отношение, особая реакция на жалобу Дадина.

Наверное, все приличные люди понимают, что Дадин сидит по абсолютно политическому делу. Да, Дадин не совершал никакого преступления. То деяние, которое Дадино вменено, причем законно вменено, оно не представляет никакой общественной опасности. Более того: оно является, по сути, реализацией конституционного права в чистом виде. Я думаю, что все более или менее приличные люди чувствуют свою некую вину. Вот я ее лично чувствую.

— Перед ним?

— Я на пикеты выхожу крайне редко. А вот Дадин выходил, и правильно делал. Между прочим не свои интересы отстаивал, а наши с вами конституционные права. И вот за это он сейчас сидит. Если бы не выходил Дадин в одиночные пикеты, а выходили бы мы все почаще — то не сидел бы сейчас Дадин.

— Или сидело бы больше чем 10-15 человек.

— Нет, не сидело бы. Понимаете, 10-15 человек посадить могут, а вот полторы тысячи уже нет.