10 мая умер культуролог, кинокритик, главный редактор журнала "Искусство кино" Даниил Дондурей. Ему было 68 лет.

Чуть меньше года назад корреспондент Настоящего Времени Андрей Королев обсуждал с Дондуреем​ последние 25 лет российской истории – в связи с незамеченным официальными медиа юбилеем августовского путча 1991 года. Этот разговор публикуется впервые.

Настоящее Время: Говоря о путче 1991 года, нынешние пропагандисты Кремля чаще всего рассуждают о количестве людей, которые выходили на площади российских городов. Все меряются цифрами. Но мало кто говорит о качестве протестов – тогдашних и нынешних.

Даниил Дондурей: Как известно, в августе 1991 года на все митинги в Москве, на все (!) пришел 1 млн человек. Остальные 9 млн, или без детей 7 млн – они что-то слышали. Они ходили на работу. Они смотрели "Лебединое озеро" по телевизору, видели пресс-конференцию ГКЧП. Им что-то говорили. Но более ничего. В России всегда все делает очень небольшое число людей.

За всю историю России никогда не было больших групп. Никакую Октябрьскую революцию не совершали никакие группы.

30 человек, как говорят, приехали в запломбированном вагоне и перевернули страну. Дали ей другую идеологию, другую государственную модель, другую экономику, другую политическую и все другие системы.

Так и здесь.

Всегда это противостояние очень маленьких элит.

НВ: Мы часто говорим, что история нас ничему не учит. Кажется, это исключительно российское проклятье – обреченно "лежать под тушей кремлевского постмодернизма" и ждать, когда все кончится. От Ельцина на танке до мажоров на гелендевагенах прошло всего-то 25 лет – срок в историческом масштабе ничтожный. Может быть, России действительно нужны века, чтобы понять: братцы, да нас ведь пользуют самым непристойным образом?

Д.Д.: Сегодня гигантский страх – содержательный, смысловой – связан с тем, что модель, существовавшая между 1993 и примерно 2012 годом, исчерпана. И поэтому здесь выбор: или Россия разворачивается опять в протофеодальные варианты, связанные с тем, что рынком управляет государство, государство управляет судами, государство решает, какая степень свободы должна быть у человека, государство не поддается мировым тенденциям с глобализмом, якобы чуждым нам, потому что теряются наши национальные интересы, наш суверенитет. Это же культурные программы.

Эта опасность была заложена в августе 1991 года – тогда возникли сомнения в оправданности надежды на то, что Россия – европейская страна, абсолютно европейская. И с той или иной степенью отставаний, вариантов, ипостасей, моделей и т. д. пройдет такой же путь, как какие-нибудь, извините за выражение, Болгария, Сербия или Македония. Понятно, что она этот путь не пройдет. Россия, по крайней мере, в нынешнем ее состоянии, этот путь проходить отказывается.

Очень важно учитывать двойственный код российской культуры. Он связан и с тем, что президент страны, лидер, за которого выступают от 53 до 86 процентов россиян, говорит, что он гордится знакомством с Ельциным и одновременно утверждает, что распад СССР – это величайшая геополитическая катастрофа или девяностые годы (и это крупнейшая идеологическая модель Кремля) были лихие, то есть отвратительные, бандитские. Все отвратительные – и олигархи, и Ельцин, и власть.

Это даже не идеологическая, а культурологическая ловушка, связанная с тем, что никто не хочет признавать двух вещей.

Первое, что ни одна из 14 республик не высказалась против Ельцина в том смысле, что, нет, мы останемся в общей стране. Такого не было. Я имею в виду не только соглашение с Белоруссией и Украиной, а вообще. Ни Таджикистан, ни Узбекистан, ни армяне, например, не сказали: "Мы так едины, мы так долго шли столетиями. Мы так хотим быть вместе. Особенно потому, что у вас еще нефть, газ, электричество и так далее". Никто этого не говорил! И это запрещено обсуждать. Это первая ловушка.

Вторая ловушка, более мощная, связана с тем, что не разрешено обсуждать (и это непринято и неинтеллигентно, и даже элита это не обсуждает), что рыночные отношения, которые начались с января 1992 года, спасли протокоммунистический феодальный тип сознания. Они дали невероятную возможность жить лучше. Но люди не понимают и не должны понимать, что эти отвратительные Гайдар с Ельциным и примкнувший к ним Чубайс совершили такие трансформации, при которых 21 млн. кв. км. за три месяца был наполнен едой впервые с 1929 года.

У меня родители жили в Пензе. И на 1 мая я к ним поехал и пошел в магазин что-то родителям покупать. В продуктовом бабушка устраивала скандал молодому мальчику-продавцу. Она говорит: "Что же ты мне, дорогой, подсовываешь это польское масло?!" Хотя рядом было и вологодское. Он говорит: "А что? Хорошее масло, польское. Они сельскохозяйственные, не хуже вологодского". "Как, милок? Ты же видишь, рядом австралийское, экологически чистое". 60 с чем-то лет она стояла в очереди просто за выброшенным маслом, за маргарином, писала на руке номера очередей. И через 4 месяца она уже знает эти слова – "экологически чистое, сынок"!

Вот в этих двух фразах бабушки – полная революция, настоящая. И она до сих пор ненавидит тех людей, кто привел в страну это масло. Гигантское достижение современной идеологической доктрины в том, что около половины населения страны всех возрастов, включая 13-летних, 17-летних, ненавидят буржуазные отношения, частную собственность и считают, что кормить должно государство, что государство был бы лучший хозяйственник, что госмонополии лучше, чем какие-то вонючие подлецы-олигархи и т. д. и т. п.

Я как социолог скажу, что если 1 января 1992 года у вас было 7,5 млн. автомашин, то сегодня, граждане РФ, у вас без 20 копеек 45 миллионов! 38 миллионов вам не Кремль подарил. Это возможности новой жизни.

Новый средний класс, по две машины в каких-то семьях. Девочки, сидящие за рулем "мерседесов". Да, Москву и большие миллионные города заполонили приезжие. Да, миллион проблем. Но вместо 240 тысяч зарубежных паспортов – 19 миллионов. А я сдавал специальные экзамены в комиссии при райкоме партии, чтобы получить выездную визу!

Поэтому идеологическая задача нынешней власти состояла в том, чтобы это забыть, чтобы создать иллюзию, что этого скачка не было. Что как-то мы шли, шли, а потом пришел хороший властитель, и люди стали хорошо жить. Это он поднял цены на нефть. Он же стал заботиться о народе и т. д.

Или взять это гигантское достижение Берии и секретных российских служб, идеологии – я имею в виду атомный проект. Это ведь он позволяет делать все то, что сейчас делается. Это величайшее. Но никогда не говорится, что это гигантское достижение секретных служб и Берии, когда они частично выкрали, договорились, пересоздали и т. д. все эти ядерные секреты. А американская элита на это пошла, чтобы не развязалась война, чтобы была альтернатива. Но сегодня это статус второй по ядерному потенциалу страны мира позволяет так оценивать события 1991 года.

Это я даже сам никогда не формулировал. Потому что если бы не было атомно-водородного оружия, гигантских космических ракетных систем, то, может быть, были бы в каком-то смысле другие модели, другие отношения. А сегодня это так. Нынешняя культурная программа, особенно после культурной перезагрузки 2012 года, стране в этом полностью отказывает.

Ведь никто даже не говорит о том, что многие современные российские идеологические программы противоречат действующей Конституции. Полностью. Потому что там нет государственной идеологии, в этой Конституции. Потому что там рынок вовсе не исчадие ада, как в голове у большинства российских граждан.

Поэтому и Великий октябрьский переворот отторгаться теперь не будет. С критикой, так-сяк, не нужно противопоставлять красных и белых, это драма всего нашего народа, люди хотели как лучше, либеральная интеллигенция, пришедшая после февраля, не смогла справиться, совершила много ошибок, кто-то должен был показать настоящую силу и власть, дать замечательные лозунги, остановить войну и т. д. Все это будет. Но о том, что это огромный человеконенавистнический режим, никто говорить не будет.

Пройдет какое-то количество российских ипостасей, и лет через 50 будут вспоминать: "Слушайте, подождите, кажется, 19 февраля 1861 года было отменено крепостное право. Чудесное событие! А что это мы как-то не заметили?! У нас до этого были рабы?! Да, были крепостные, рабы практически. Подождите, у нас же сколько-то не помню праздников, а почему нет праздника свободы – отмены крепостного права?! Ну, как-то не успели, видимо, не так было важно, проскочили".

Вот был один фильмик недавно про такого человека, как Хрущев. А Хрущев, извините, 11 лет был лидером страны, провел ХХ съезд, освободился от сталинизма, чего только не сделал. Ну и что? Ну был и был. Какая разница!

Так что дело не в персоналиях, а в культурных предписаниях. Российские культурные предписания не хотели, чтобы тот тип страны, который имел шанс развиваться после 21 августа 1991 года, здесь победил. Ему и не дают победить.