Российский Первый канал выпустил в своем онлайн-кинотеатре сериал "Салам, Масква!" Павла Бардина - драму о двух полицейских, которые работают в отделе этнической преступности в Москве. Один из них - ксенофоб Саня, в прошлом уволенного из полиции за драки и пьянство, второй - аварец из Дагестана Рустам.

Работа над фильмом началась еще в 2012 году и завершилась через год. Но до недавнего времени пленка лежала "на полке". Это связано не только с тем, что темы трудовой миграции и ксенофобии в России практически табуированы, а сама картина насыщена диалогами с ненормативной лексикой и сценами, входящими в клинч с нынешней цензурой.

Также в титрах фильма есть несколько имен, у которых с властью имеются не только "эстетические разногласия". Одна из них – автор музыки, композитор Василий Обломов, который активно участвовал в акциях протеста на Болотной площади.

В интервью Настоящему времени Вася Обломов рассказал о работе над сериалом и своих взглядах на жизнь в путинской России.

Настоящее время: Сочиняя музыку к "Салам Масква", вы держали в голове маргинальную публику, показанную в картине?

Василий Обломов: Я не имею большого отношения к драматургии фильма в том смысле, что я не писал сценарий к кино, я его только наполнял настроением. Но думаю, мысль довольно банальна: идиот или преступник не определяется цветом паспорта.

НВ: "Салам Масква" - это гротеск. Вы ведь тоже человек-гротеск?

ВО: Я честно скажу, что не очень люблю заниматься самоанализом. Это приводит к тому, что творчества становится все меньше, а "анализов" все больше. И самомнения. Я люблю заниматься исключительно тем, что в итоге превращается в творчество, и поэтому вопросы на тему анализа себя: гротеск я, сатира я, протест я и так далее, какой жанр музыки я исполняю – я не решаю. Я в какой-то момент решил для себя эти вопросы закрыть и не думать о них, потому что это абсолютно бесполезно.

Если говорить о песнях, то появляются мысль, настроение, ощущение. Это каким-то образом перерождается, и получается песня. Самое важное, чтобы мысль получилось донести, не мой взгляд, как автора. Что касается музыки к кино, то, если говорить про Пашин фильм [Павел Бардин – режиссер телефильма "Салам Масква" - НВ], музыки там получилось гораздо больше, чем он просил.

Мы начали работу в 2012 году – давно. Я тогда параллельно работал над двумя фильмами. И у Паши мне понравилось, что это было авторское кино. Всех, имевших отношение к процессу, это удивляло, учитывая, что это был заказ Первого Канала. В какой-то момент было непонятно, как это вообще может увидеть свет.

В середине проекта все остановились – типа, вообще это когда-нибудь увидит свет? Мы все увлеклись, нам всем было весело, интересно. В киноиндустрии принято, когда продюсер лезет в кадр, в драматургию, в музыку, куда угодно. Лезут и пытаются наводить "порядок". В данном же случае, насколько я понимаю, все было отдано на откуп автора, режиссера.

Мы ждали, что он [фильм] выйдет, нас даже торопили, мол, надо заканчивать. Мы закончили, и все повисло.

Прошли полгода, год, и вот внезапно он вдруг вышел. Это стало для нас неожиданностью. Я, с перепугу вспомнив, что был оказывается такой фильм, достал жесткий диск, на котором была музыка, переслушал ее и подумал: "Все-таки нет, в данном случае мне не стыдно, все нормально". И я успокоился.

НВ: Василий, если сравнивать 2012 год и 2016, имеют значение имена в титрах?

ВО: Да, учитывая 2012 год, дать Паше снять фильм для Первого Канала и поместить в титрах мое имя, было довольно дерзко. Причем, имена шли друг за другом: Бардин, Обломов, Эрнст [Константин Эрнст – гендиректор 1 канала, продюсер т/ф "Салам Масква"]. Это было очень смешно, когда мы смотрели на экран.

И вообще весь сериал на тот момент выглядел довольно дерзким. Я помню смешной эпизод, когда мы сидели в студии перезаписи и подставляли музыку, пришла одна из продюсеров картины – перепуганная – и говорит звукорежиссеру: "Я не знаю, что делать, там на перезаписи люди стоят и кричат (нецензурно). Что делать?".

Мы посмеялись, а я стал ей объяснять, что это такой лозунг у определенно направленных людей, это для них много значит, они не могут кричать другую фразу, потому что в этом достоверность. "Но это же кошмар, - продолжила продюсер, - они же орут на весь коридор! Как же это будет на экране?"

В общем, много смелости. Как я понимаю, он [режиссер] пытался передать много жизни на экран. Сериал вообще снят в стиле мокьюментори: много кадров одним планом, чтобы никто не влез и не пытался вырезать какие-то сцены. Это не так просто снимать, потому что обычно актеру нужно выучить полфразы и ждать, пока переставят свет, а в данном случае разыгрывались маленькие сценки. В одной из них я снимался, наблюдал своими глазами, как они это все разыгрывают. Это все не так просто, как кажется.

Нужно было отснять 3 серии, после этого продюсеры должны были посмотреть и понять, нужно ли делать продолжение, запускать ли вообще сериал. Мы посмотрели отснятый материал и подумали, что продолжения не будет. Там с матами, некоторые герои не просто ругаются, они разговаривают матом. Там много нерусских людей, мрачная картинка, все не жизнерадостно, не жизнеутверждающе. Но к моему личному удивлению пришел ответ, что нужно продолжать, делаем 16 серий.

НВ: Как вы думаете, не ждет ли картину слава в интернете и полное забвение Госкино?

ВО: Я не рассчитывал, что она увидит хоть какой-нибудь свет. Мастеров" [мастер-копий- НВ] фильма у меня, например, нет. Даже если бы я хотел повспоминать, как это было и показать друзьям, то у меня на руках законченного материала не было. Поскольку мы живем в стране, в которой, вроде как, возможно все самое невероятное, то, конечно же, я допускаю мысль, что в какой-то момент мы проснемся, и 1 канал проанонсирует сериал "Салам Масква" в своем эфире и покажет, кстати, снятый им же концерт 2012 года "Гражданин поэт" в Крокус Сити Холле, который тоже положил на полку.

Вполне возможно, что ветер переменится, или что-то изменится, кому-то захочется это показать, и это увидит свет.

НВ: Могут ли стать европейской историей фильмы Бардина с вашим участием?

ВО: Людям, занимающимся в России драматургическим искусством – будь то литература или кино, лучше всего удавалось описать тяжесть российской жизни, то, чего нет за границей. Говоря об успехе у европейского зрителя, надо понимать, что ему нельзя понравиться, создав очередной клон группы "Битлз". Это у них уже есть, они умеют прекрасно это делать и отдают себе отчет, как это сделано.

Точно так же и в кино: наши реалии для них необычны, это то, чего у них никогда не было в таком виде. И логично, что им это интересно. Фестивальная история разных фильмов на тему, как тяжело и плохо – в разных аспектах, не только социальном – жить в России, тому подтверждение. И наш фильм тоже об этом.

Москва здесь – не лучезарный город, и вряд ли можно представить себе Никиту Михалкова между детским садом, где находится полицейский участок, и ночлежкой, где живут проститутки, проходящего и кричащего: "Я иду, шагаю по Москве»"

Я, кстати, специально взял эту фразу, чтобы написать песню для нашего фильма. Потому что время прошло, и выглядит все немного иначе.

С этой точки зрения фильм может иметь успех у западной аудитории. Но никаких гарантий никто не даст. Очень часто нас спрашивают, что лучше всего делают в России. В России хорошо производят депрессию – на разных уровнях и в разных ее аспектах. Это огромная палитра, которая незнакома даже депрессивному европейскому жителю. Она совсем другая на вкус. И это есть в русских книжках, как тяжела и ужасна жизнь на Руси.

Это Остров у Чехова кричал : "Я люблю жизнь, а нашу русскую, уездную презираю всеми фибрами души". Поэтому когда художник снимает "Левиафана", например, "Ученика", высказываясь на тему действительности России, это имеет успех за границей. Потому что у них этого нет, им это интересно, для них это необычно. Они же, в конце концов, продают туры в Северную Корею, и иногда некоторые из них даже ездят туда на экскурсию.

Это тоже своего рода развлечение: прикольно посмотреть. А нам кажется непонятным. Это как фильмы, показывающие неприкрытую правду и реальность. А у Паши картина снята очень документально. То есть нельзя его обвинить в том, что этого нет. Нельзя сказать, что он наврал. Нет, нет, нет. Даже те, кому не понравится фильм, согласятся с тем, что на самом деле так и есть.

Мне вообще драматургически герой-россиянин, его характер, понравился гораздо меньше, чем его нерусский напарник. На протяжении всей истории мое отношение к русскому герою становилось все хуже. Значит, это успех, потому что фильм снят для российской аудитории. Я думаю, что зрителям 1 канала тяжеловато будет смотреть на большое количество нерусских на экране.

Мы можем сколько угодно говорить, что Рамзан Кадыров герой России, и верить, что наши народы – братья, но подсознательно русские люди не очень… ну, не очень они толерантны и относятся к этому типа: сейчас так говорят, но каждый думает о своем.

Поэтому чисто физически – там же нет Хабенского на экране, Ефремова смешного, нет чего-то, за что можно зацепиться - будет тяжеловато: шлюхи, проститутки, грязь, гниль, кавказцы.

Я думаю, если бы этот фильм увидел широкий экран, то, конечно же, в результате, как у любого хорошего художественного высказывания, в комментариях к обсуждению этого фильма был бы жуткий срач. Люди бы ругались, проклятья друг другу слали. И это значило бы, что фильм получился, что кто-то что-то про себя почувствовал, что какие-то демоны проснулись. Один бы сказал: "Да как это можно снимать!" Другой бы сказал: "Нет, это правильно". Начал бы поучать. И так далее и так далее.