Уже второй год жители части Востока Украины живут под флагами непризнанных республик "ДНР" и "ЛНР". Вооруженный конфликт между украинской армией и "ополченцами" за это короткое время лишил тысячи людей крова, работы и, главное, жизни. Некоторые успели бежать, а некоторые, как наш герой – остались.

Алексей Страхов, как он себя сам назвал – не совсем обычный житель Донецка. Ему опасно раскрывать свое настоящее имя. Он не согласен с новым "правительством", перемены вселяют страх, а "зеленые человечки" в городе вызывают отвращение. Алексей рассказывает, как он видит то, что происходит на закрытой для большинства международных СМИ территории непризнанной "ДНР". Человек под псевдонимом pollyfox опубликовал этот рассказ на популярном сайте dirty.ru в ноябре 2015 года.

Автор предоставил Настоящему Времени свой рассказ и фото, чтобы вы смогли прочувствовать, через что он проходит каждый день.

С чего же начать? Я не знаю, за что ухватиться. Может, за тот момент, когда здание администрации стало грязным, с кучей покрышек и "коктейлями Молотова" рядом. Когда появились непонятные люди, как казалось, которые даже не отсюда. Когда этот самый бунт – не на коленях, а на карачках. Или когда моя подруга сказала, что идёт на митинг за единую Украину с украинским флагом, а я понял, абсолютно внезапно для себя, что это стало опасно, и попытался оградить её от этой самой опасности. Понимаете, я этого не осознавал. Это как нос, который ты видишь и не видишь одновременно. Так и я всеми силами старался не замечать огромный эвкалипт в своем собственном глазу. В этот момент я понял, что отныне моя жизнь здесь не будет такой как раньше.

Вы знаете, у меня порой бывает ощущение, сейчас это прозвучит, как заезженная фраза из дешевой книжки, но так или иначе: мне до сих пор иногда кажется, что я сплю. Все вокруг ничто иное, как сон, и порождения моего разума, который заново переживает события особо насыщенного дня. Имеет ли человек право считать себя автором непрошенных мыслей? В такие моменты мне хочется, чтобы мой мозг промыли, это ведь так гигиенично, как оказывается. Правда, пользы маловато. Когда этот сон пройдёт?

Пожалуй, я бы не отказался от помощи. Помощи человека извне, или, даже, например, гипноза. Хотя бы потому, что вещи, к которым я привык, к которым я заставил себя привыкнуть, я могу просто не упомянуть, но эти вещи являются важными деталями мозаики. Сейчас я постараюсь хоть как-то, пусть скомканно и с ошибками, но описать все то, что заставляло мой мозг реагировать.

Я не замечаю того, что иногда говорят мои родные, коллеги и знакомые. Я просто не могу заметить, как моя мать, брызгая слюной, дословно говорит про то, как ненавидит вообще все украинское, в то же время, не посетив ничего дальше Харькова. Как знакомые с отвращением морщат нос, углядев в моем плейлисте ужасные песни на украинском. Как коллеги с удивлением узнают, что я бросился оформлять пропуск, сразу, как они появились.

Я не замечаю трёхцветной символики и пропаганды, которая настойчиво лезет мне в глаза и мозг со всех окон, витрин, со всех билбордов и газет, со всех ящиков телевидения, со всех зданий и магазинов, которые усердно увешивают себя флагами, словно соревнуясь в негласном конкурсе "красоты".

Я не замечаю, что мой родной город заполнен непонятными людьми, щеголяющими в зеленой одежде. Я не замечаю, как они ящиками скупают жидкость анабиоза в магазине у моей работы. Я также не замечаю, как такие люди частенько просто воняют, будучи рядом со мной в автобусе, причем настолько, что я просто не могу находиться рядом. А водители, в свою очередь, просто светятся, так как им выпала возможность просто так подвезти и помочь защитнику. Я с не меньшим отвращением не замечаю, что среди них много женщин. Ужасно отвратительные мысли не лезут мне в голову, когда я думаю об этих группах поддержки.

Я не замечаю постоянно появляющиеся борозды на асфальте, когда еду домой или на работу, цены на еду и одежду, грузовые машины "200" ["груз 200" – эвфемизм для убитых солдат – НВ], звуков залпов и "прилетов", сгоревшие дома и продырявленные крыши, людей. Я не замечаю столько всего, что, боюсь, если я ослепну, то тоже не замечу этого.

Я хотел покинуть этот город, эту каменную утробу, ставшую мне не то тюрьмой, не то уникальной возможностью получить редкий опыт проживания в горячей точке. Но были вещи, были причины, которые меня здесь держали.

Я не могу назвать их все, как вы, может быть, уже заметили, я избегаю конкретики, именно потому что до сих пор не чувствую себя в безопасности. Эта паранойя начинается где–то там, где ты держишь язык за зубами, и заканчивается где–то там, где ты удаляешь EXIF со всех своих фотографий [EXIF – информация о снимке, которая автоматически записывается камерой в момент съемки. Например, дата, время, место – НВ]

И я совершил огромную ошибку, когда остался тут. С тех пор я, пожалуй, без преувеличения, вполне могу сказать, что ничего хорошего со мной не произошло. Можете посудить сами: в начале года меня выгнали в неоплачиваемый отпуск, и я был вынужден искать любую возможность заработать. Но, omnis qui quaerit invenit ["кто ищет, тот найдет" – НВ], и я нашел сразу две должности в разных местах. До недавнего времени мне хватало на какое–никакое существование, скорее, это можно назвать выживанием (совсем без преувеличения. Как–то раз автор этих строк, скорее всего, пережил второй день рождения, едва не сорвав проволоку с растяжки).

Впрочем, я никому не пожелаю узнать на себе, каково это, когда буквально чувствуешь, как на ногах изнашивается последняя пара обуви, а холодильник не включаешь просто за ненадобностью.

Что же вам еще рассказать? На самом деле вы и так всё уже знаете.

Взять хотя бы пресловутые и горячо любимые всеми жильцами многоквартирных домов залпы из спальных районов. Вот такие воспоминания найдутся в моей голове. Представьте себе: временной отрезок, когда в определенных кругах муссировалась тема о "ДРГ" [диверсионно-разведывательная группа – НВ], которая неведомым образом наводила такой шорох в тылу врага, что впору было гордиться такими "ниндзя". Вашего покорного слугу голод погнал в ближайший магазин, и что же он видит по пути – в один из дворов никого не пускают, выставлен вооружённый дозор, за ним, судя по довольно-таки очевидным звукам, работает что–то вроде миномета. А уже в магазине – очередь, у которой, пожалуй, даже не чешется в головах, ропщет о том, что их снова бомбит кровожадное государство, которое не даёт им быть независимыми, и в то же самое время ещё и не платит им пенсии.

И это – не единичный случай, нет. Сразу в голове начинают распускаться воспоминания о том, как твой директор первый залепил новороссонаклейкой украинский флаг на номерах своего авто (это местный тренд). Как грузовые авто с товаром не доезжают до клиента в пределах города, а возвращаются полупустые с объяснением: "забрали на посту "ДНР". Как твоя коллега купила сыну игрушку, а ты не удержался, чтобы не сфотографировать. Повсюду такие взаимоисключающие параграфы, как тот, что на фото внизу. Или как тебя уговаривают не ехать "на" Украину, потому что на украинских блокпостах, в лучшем случае, бьют просто так, а в худшем просто забирают.