Петербуржец Юлий Рыбаков - правозащитник, бывший депутат Государственной Думы РФ, учредитель журнала "Терра инкогнита", бывший политзаключенный, своего отношения к Владимиру Путину никогда не скрывал и до сих пор считает, что фактическое назначение бывшего полковника КГБ на пост президента России, является "черной" строкой в большой истории Петербурга.

Настоящее Время продолжает встречи с известными петербуржцами – очевидцами эры "кагэбизации" страны.

Страна особого режима

Мне пришла в голову идея сравнить советское общество с большим концентрационным лагерем – большой тюрьмой по сути дела, что, собственно, так и было. И то, что я находился в лагере усиленного режима, – это была лишь смена режима одного на другой.

Представьте себе остров, на котором расположена тюрьма. Живет на этом острове уже третье, пятое, седьмое, десятое поколение заключенных. И вот случилось так, что кормежка кончилась, начальство поняло, что его растерзают. И оно исчезло. И вот эти лагерники в шестом-десятом поколениях остались сами с собой. Что они будут делать?

Я тогда написал: кто-то в хлеборезку, кто-то в продовольственный с клад, кто-то в промышленную зону. Наиболее хваткие сами обеспечат себе охрану. А работяги так и будут дальше работать – вкалывать теперь уже на них. Какое-то время это будет продолжаться, а потом те же самые работяги скажут: а вообще-то при старом хозяине было лучше. И вот тут старые хозяева вернуться, и уже в паре с бандитами будут продолжать дальше рулить на этом острове. Вот то, что, грубо говоря, произошло на территории Российской Федерации.

Еще в 90-е, когда народ мечтал о колбасе и европейской жизни на халяву, он обнаружил, что нет работы, нет правосудия, нет хлеба. А завтра могут вообще выгнать на улицу. Вот тогда народ попятился назад. Мы попали в ситуацию безвременья и беззакония – естественного вполне после распада Советского Союза, после распада империи, в которой мы жили.

Все законодательство и аппарат принуждения, которые существовали тогда, на какое-то время были парализованы. А дальше, если и стал восстанавливаться, то для того, чтобы он эффективно работал, или, хотя бы в какой-то мере, защищал интересы общества, необходима была полная смена системы законодательства, что было сделать очень непросто в отсутствии ресурсов и денег, тогда народ попятился.

Тогда он и сказал себе, что старый хозяин-то был лучше.

Ящик Пандоры

Есть, конечно, конспирологические версии, что где-то там в конце восьмидесятых пять седовласых генералов собрались на даче в Барвихе и сказали, мол, хватит нам подчиняться дуракам из Политбюро ЦК КПСС, пора взять власть в свои руки.

Конечно, в ситуации развала спецслужбы, которые формально были аппаратом Политбюро и какое-то время напрямую подчинялись ЦК, людям, работавшим там, скорее всего, надоело подчиняться старцам, выжившим из ума и плохо представлявшим себе, где и в чем они находятся.

Когда появились шансы на перемены, среди спецслужб, среди генералитета должны были найтись и, безусловно, нашлись люди, которые поняли, что в этой ситуации они могут получить изрядную долю власти и собственности. И они этим воспользовались.

Сексотами [секретными сотрудниками] КГБ было практически все общество. Почему этого должны были избежать "Народный фронт" или тот же Демсоюз, в котором я находился? И у нас были люди – и я знаю этих людей, которые были внедрены к нам и провоцировали различные ситуации.

После провала августовского путча, когда группа депутатов Ленсовета отправилась на Литейный в КГБ, чтобы проверить, какую роль играло КГБ Питера в этом путче, их принял Курков [Анатолий Курков – генерал КГБ, в то время начальник ГУВД Ленинграда]. Он сказал им: "А я дал распоряжение уничтожить все архивы".

Понятно, что это было не так, что все сохранилось: ни одна спецслужба никогда не откажется от подобного материала, который способен заставить служить всех, кто когда-то сотрудничал с предыдущим режимом. Эта картотека у них, и мы ее вряд ли когда-нибудь увидим.

Но тогда нашим депутатам удалось все-таки получить доступ в первым отделам различных предприятий и учреждений, университетов и институтов города. Но, судя по их рассказам, они открыли этот "ящик Пандоры", заглянули в него и тут же в ужасе захлопнули. Потому что там оказалось что-то чудовищное. Все стучали на всех. И то, что в этом принимали участие спецслужбы, специальные отделы, не было никаких сомнений. И как агенты один за другим летели в окна или с балконов собственных квартир – тоже известно.

Право на убийство

Непосредственно Путин вряд ли отдавал те или иные приказы, хотя в принципе, и это возможно. Но с другой стороны – совершенно необязательно. То, что с его приходом спецслужбы получили законодательно закрепленное право на спецоперации за рубежом, – это действительно было узаконено. Поэтому у нас нет оснований считать, что этим правом спецслужбы ни разу не воспользовались.

А что касается внутри страны, то среди общего разгула преступности, бесправия и беззакония надо разбираться. Гибель Юшенкова [Сергей Юшенков – лидер партии "Либеральная Россия", убит в 2003 году], на мой взгляд, это не операция спецслужб. К сожалению, это банальная попытка убрать Сергея с той дороги, которая могла снова вернуть его к сотрудничеству с Березовским в воссоздании "Либеральной России" и получении им на это средств.

Хотя и там есть вопросы: оружие, из которого Сергей был убит, оказалось из оружейной партии оборотня в погонах. Подобные операции далеко не всегда делаются впрямую. Там может быть многослойная комбинация. Когда те, кто непосредственно хотя убрать конкурента, не знают, что к этому их подталкивают другие с совершенно иными целями.

НВ: Вроде бы малозаметный полковник КГБ, которого называли "серой мышью", "молью", совершенно не производил впечатление человека, способного возглавить огромную страну. У вас были какие-то ожидания в отношении карьеры этого человека?

Ю.Р.: То, что он стал президентом, тайна сия велика есть. Приписывают это себе многие. Естественно, первым, кто это сделал, был Березовский, который едва ли не прямо говорил, что это он сделал его президентом. А вот он, неблагодарный, меня потом выкинул.

НВ: Там есть еще до сих пор, слава Богу, живущий банкир Сергей Пугачев, который тоже ставил назначение Путина себе в заслугу. ​

Ю.Р.: Многие, многие. Собственно, для этого в первую очередь нужно было согласие "семьи" – того, что тогда называлось "семьей" Бориса Николаевича Ельцина и его ближайшего окружения, его дочерей.

"Семье" объяснили: вам нужен человек, от которого вы можете получить гарантии того, что вас не тронут. В стране бушуют страсти, врагов у вас достаточно много, зацепить если не вас, то вашу семью всегда найдется за что.

А вот есть надежный человечек. Посмотрите: он тихий, спокойный, он надежный. Посмотрите, как он в свое время хорошо защищал Собчака, когда на него наехали, ведь спас, по сути дела, своего шефа. Вот и здесь вы получите такого же надежного гаранта вашей неприкосновенности.

НВ: Но ведь была кандидатура Немцова, Степашина…

Ю.Р.: Старовойтова в свое время была тоже одной из кандидатур... Но все это были проходные фигуры. Я думаю, что это была хорошо продуманная операция спецслужб, в которой были задействованы и Пугачев, и Березовский, и кто-то еще, о ком мы сегодня не знаем. Так, постепенно подвигая, выдвинули человека, который, насколько я знаю, сам этого не ожидал, был сильно удручен свалившейся на него ответственностью.

Первые месяцы своего президентства предпочитал не сидеть в собственном кабинете, а сидеть в маленькой комнатке за ним – за этим большим, красивым кабинетом. Ну, а потом вошел во вкус.

Дело Салье

НВ: Кто способствовал тому, что Марина Салье – относительно, конечно – спокойно дожила до своей смерти?

Ю.Р.: Ничем не кончилась поднятая ею буча. Собчак потом с ироний вспоминал об этом. Когда ему напоминали, он говорил: "Все это чушь, ерунда, инсинуации. Марина Салье вообще так мешала нам в обеспечении города продовольствием. А сегодня эти люди – никто". И на этом вопрос закрывался.

НВ: То есть, вы не верите в версию, будто Путин распорядился Салье не трогать?

Ю.Р.: Ему это было не нужно.

НВ: Она для него не была опасна?

Ю.Р.: Абсолютно. Там такая защита, такая броня была…

НВ: Есть кто-нибудь, кто по-прежнему может представлять для Путина опасность, кроме рассекреченных архивов Штази [спецслужба бывшей ГДР]?

Ю.Р.: При восьмидесятипроцентной поддержке населения

НВ: 89,9 уже…

Ю.Р.: Да. Если обнаружится совсем уж страшное, все равно никто не поверит.

НВ: Вы верите в эти цифры?

Ю.Р.: Я верю в то, что среди тех, кто был опрошен по телефону, 89% не рискнули сказать иначе. Количество тех, кто отказался отвечать на вопросы, мы не знаем. Поэтому эту цифру надо рассматривать как абстрактную.

НВ: Но тем не менее она берется за отправную…

Ю.Р.: Так хочется. Другие дело, что поддержка, безусловно, есть. Но она не столь велика. Полтора года совершенно беззастенчивого и наглого промывания мозгов нашему обывателю, у которого и так-то полторы мыслишки была, а теперь не осталось, свое дело сделали.

Настоящее Время