"Настоящее Время": Игорь, насколько я знаю, вы постоянно следите за медиапространством России, и мой первый вопрос такой: насколько, на ваш взгляд, это медиапространство изменилось, скажем, за последние пять лет?
Игорь Яковенко: Я думаю, что оно изменилось совершенно катастрофическим образом. Если за последние 15 лет был такой поступательный процесс вытеснения журналистики из средств массовой информации, то за последние пять лет, а особенно за последний год, произошли изменения совершенно катастрофического характера. Медиапространство переродилось полностью. Это даже не пропаганда, а новое явление, которое я называю "медиафрения" - то есть это СМИ, оторвавшиеся совершенно не только от читателя, но и от традиционной журналистики. Это не совсем пропаганда, это новое явление, которое я пытаюсь как-то изучить и осмыслить. Это значительно серьезнее и страшнее, чем геббельская пропаганда, чем то, что было во времена Сталина.
Это даже не пропаганда, а новое явление, которое я называю "медиафрения" - СМИ, оторвавшиеся совершенно не только от читателя, но и от традиционной журналистики", -Игорь Яковенко
"НВ": Игорь, скажите, а каково при этом работать журналистом? Как изменилась профессия? Насколько я понимаю, многие журналисты, обладающие многолетним опытом работы в профессии, продолжают свою работу в этом новом медиапространстве.
"И.Я.": Есть несколько траекторий. Траектория номер один - это те, кто был раньше журналистом, но они превращаются очень стремительно, иногда это бывает в течение одного дня, или одного месяца, превращаются в таких бойцов, или генералов информационных войск. Вот один из последних примеров - это Андрей Норкин, который был вполне недавно журналистом, но довольно стремительно превратился в одного из самых оголтелых представителей информационных войск, ну, или пропаганды, как угодно можно это называть. Он вошел в эту обойму, которую возглавляет Соловьев, Дмитрий Киселев, Аркадий Мамонтов и так далее. И он в этой обойме чувствует себя очень уверенно. Это, пожалуй, доминирующая линия. А второй вариант - это журналисты, которые уходят из профессии, причем они уходят и в пиар, и в рекламу. Это массовое явление. Ну и третье - пленка, нереагирующая на средства массовой информации, в России чрезвычайно невелика. Она все истончается и истончается, поэтому в конечном итоге остается уход зарубеж. Вот классический вариант это "Meduza" - какая-то попытка работать в России, схватится хоть за что-то, сохраняя свою независимость. Тот же самый "Ежедневный журнал", "Grani.ru". Вот последнее, что было выкинуто фактически из информационного пространства - это томский телеканал ТВ2, который практически сейчас полностью вытеснили.
Российская журналистика - это не автономная сфера, которая может иметь отдельное будущее от будущего страны.Игорь Яковенко
"НВ": Игорь, каково, на ваш взгляд, будущее российской журналистики и современного российского медиапространства?
"И.Я.": Александр, я думаю, что российская журналистика - это не автономная сфера, которая может иметь отдельное будущее от будущего страны. Я думаю, что все будет зависеть от того, что будет происходить со страной. Страна в нынешнем состоянии, в нынешнем политическом режиме не имеет будущего. И точно так же российская журналистика не имеет будущего при нынешнем политическом делении. Ее просто не делят. Российская журналистика, если будет продолжатся этот тренд, который продолжается последний год, то места журналистике в нынешнем российском социуме просто нет. Она будет вытеснена, она будет вытеснена зарубеж, может быть, по такому варианту как Meduza, - это может быть вариант разграниченного канала, который будет вещать в основном из-за зарубежа. Но внутри России журналистики не будет, это совершенного очевидно. Я думаю, что возможности сохранения журналистики тесно связаны с изменениями политического режима. Если время изменится - у российской журналистики, как и у России, будет будущее. Если нет - то нет.
Я думаю, что возможности сохранения журналистики тесно связаны с изменениями политического режима. Если время изменится - у российской журналистики, как и у России, будет будущее. Если нет - то нет", -Игорь Яковенко
"НВ": Игорь, журналистику ранее часто называли четвертой властью. На ваш взгляд, почему современная российская журналистика перестала являться властью, а стала неким обслуживающим звеном?
"И.Я.": Метафора "четверта власть" относится к тому, что журналистика, по идее, должна быть, проводником власти общественного мнения. Сама она не является никакой четвертой властью. Она таковой может быть только в том случае, когда она автономна. В России журналистика находится под жестким вторжением политики. То есть, по сути дела, она всегда была производна от политики с первых минут своего существования, когда Петр Первый создал первую газету в России. Журналистика является подчиненным элементом в системе политического российского социума. В этом отличие ее от европейской журналистики от американской журналистики. В России она была производна от власти. А сейчас с изменением политического режима, с приходом Путина, журналистика стала фактически средством пропаганды, и, по сути, вернулась к тому, что было в советские годы, в таком худшем варианте.
С приходом Путина, журналистика стала фактически средством пропаганды, и, по сути, вернулась к тому, что было в советские годы, в таком худшем варианте", -Игорь Яковенко
И если в советские годы журналистика как-то развивалась в порах этого партийного надзора, то сегодня она используется как мощное информационное оружие для разжигания войны. Нет автономности, в России нет медиарынка - он отсутствует. И поэтому у журналиста остается два варианта: либо уходить из профессии, либо превращаться в пропагандиста, что и делает подавляющее большинство наших с вами коллег.
"Настоящее Время"
КОММЕНТАРИИ